Дарья Роззонелли - Тринакрия

Подозреваю, что мои люди всерьёз считают меня своим родным сыном. Не знаю, почему им не кажутся подозрительными явные физические различия между нами, напротив, папа отметил, что в моём окрасе преобладает такая же рыжая шерсть как у него.

Они даже придумали игру под названием: «Где мама? Где папа?», в которой поочерёдно задают мне эти два вопроса и я должен подбежать либо к вожаку нашей стаи (папе), либо к моей девочке (маме). Эта забава приводит их в восторг, за что я получаю похвалу, ласку и порой даже печенье. Как несложно догадаться – я с удовольствием выполняю подобные пустяковые задачи. Нет, дело не только в печенье. Хотя тот, кто знаком с характером бульдогов, наверняка подтвердит, что альтруизм не является нашим недостатком. Однако когда мои люди называют меня сыном, я невероятно счастлив и горд, а потому этой игре согласен придаваться даже совершенно бесплатно.

Я загляделся на молодого мужчину, гордо расхаживающего по палубе. Он выглядел немного забавно, учитывая его маленький рост и субтильное телосложение. Но стоит заметить, лицо его было удивительно красиво: с крупными чёрными глазами, тонким носом и мужественным подбородком. Более всего мне понравилась его причёска: волосы были уложены в заострённый хохолок, напоминавший стоячее собачье ухо.

Мужчина остановил взгляд на мне, и, видя, что он направляется в нашу сторону, я навострил нюх. От него веяло задиристостью и некоторой нервозностью, но точно не опасностью. Поэтому я доброжелательно завилял хвостом. Когда нас разделяло не больше метра, я сделал попытку приветственного прыжка на нового знакомого, но, к сожалению, не достал. «Заострённый хохолок» округлил свои большие глаза и отступил полшага назад.

– Бонджорно, синьора. Почему ваша собака без намордника? В этом случае вы должны держать её в своём автомобиле.

– Это старый английский бульдог, порода не входит в категорию потенциально опасных собак.

– Что-то не очень похож на бульдога… Скорее выглядит как питбуль, – с сомнениями разглядывая меня, пробурчал пучеглазый.

«А ты не очень похож на человека, скорее на одноухого чихуахуа. И не только внешне», – внутренне парировал я.

Мама достала из своей сумки мой собачий паспорт, развернула и на вытянутой руке продемонстрировала мужчине. Человек-чихуахуа слегка улыбнулся, будто в его голове родилась какая-то ехидная шутка. Не озвучив её, подмигнул и ушёл прочь. Моя девочка закатила глаза, и, видимо, собиралась прорычать что-нибудь вслед странного синьора, но тут из дверей кафе показался папа, и её лицо просветлело, а у меня быстро закрутился хвост.

Папа остановился, и, глядя на нас с хитрой улыбочкой, дразня, помахал пакетом. Затем изобразил пантомиму, которая означала, что он собирается всё съесть сам, не делясь с нами. Мама погрозила ему хрупким кулачком, а я играючи подпрыгнул на месте и поторопил его ликующим «гав».

В пакете оказались золотистые шарики, от которых исходил запах риса, мяса, зелёного горошка, томатного соуса и масла. Мама впилась в большой ароматный шарик зубами, а я, к сожалению, лишь глазами. Моя пасть заполнилась слюной. Пришлось сделать несчастный взгляд, словно не ел три месяца, демонстрируя, что тоже хочу отведать аранчини (именно так родители называли притягательные шарики). Моя девочка отщипнула малюсенький кусочек и протянула его мне. Мысленно я послал ей упрёк: «Даже понюхать страшно – боюсь, в нос залетит!» Но всё же съел. Вкус оказался изумительным! Ещё не успев повторить трюк натренированным взглядом, с руки папы я получил щедрую добавку. Обожаю такие моменты: оба моих человека рядом, от них исходит запах счастья и гармонии, мягкое солнце греет шкурку, а в придачу ещё и гастрономические открытия!

Внезапно сквозь чарующий аромат аранчини, я учуял совсем иной запах. «Что это?» – обратился я к внутреннему голосу. Снова принюхался, но источник мне пока не удавалось установить. Я максимально сосредоточился, и меня проняло ужасающее предчувствие, шерсть на позвоночнике приподнялась, и по телу пробежал холод.

***

Я в очередной раз убедился в том, что люди любят упрощать реакции и желания животных. На моё беспокойное поведение мама лишь подтянула поводок к себе, а папа успокоительно сообщил, что мы скоро заходим в порт, и можно будет сделать «пи-пи» на ближайшей лужайке. Меня захлестнула обида, и я отвернулся к ним обоим спиной. Так как поворачиваться без необходимости уже не собирался, то удобно уселся на бедро, элегантно вытянув свободную заднюю лапу. Пугающий запах я больше не чувствовал и оставалось надеяться, что опасность прошла стороной.