Дарья Роззонелли - Тринакрия

– Я не буду сидеть за одним столом с этой нахалкой!

Худосочная женщина вскочила со стула и направилась к двери. Нервно мотающаяся голова вкупе с безукоризненной осанкой делала её похожей на ожившую верёвочную швабру. Месье Лакруа бросил на обидчицу тяжёлый укоризненный взгляд, неохотно вышел из-за стола и последовал за женой.

Матильда не могла понять, чем вызвана такая реакция. Но далее выяснилось, что волнуясь, девушка забыла, как пишется и соответственно произносится по-французски слово «христиане» и в её искажении прозвучало не «кретьен», а «кретан». И потому вместо фразы «я с уважением отношусь к верующим христианам, получилось «я с уважением отношусь к верующим кретинам».

Намеренно Матильда никогда бы так не оговорилась. За исключением Венсана, все её близкие были боголюбивыми христианами. И девушка всегда с большим почтением относилась к их религиозности. А уж тем более не проводила аналогий между интеллектуальными способностями различных людей и их вере или неверию в бога.

После Матильда позвонила мадам Лакруа и, извинившись, объяснила причину своей оплошности. Как истинная христианка, Виржини Лакруа приняла извинения и даже выразила сожаление, что ушла, не дав шанса уладить непонимание на месте. Хоть и усомнилась, как можно спутать эти два совершенно по-разному звучащих слова. Матильда, вспомнила, что для непривыкшего к русскому языку уха, фразы «я люблю тебя» и «я убью тебя», зачастую очень созвучны, и привела их в пример. Мадам Лакруа подтвердила, что действительно фразы звучат очень похоже. Узнав их перевод, Виржини издевательски усмехнулась, и язвительно прокомментировала: «Язык – это ключ к культурному коду жителей страны. Ты выросла среди людей, в речи которых подобные фразы настолько похожи. Теперь многое стало понятно».

На ехидные уколы Матильда почти никогда не реагировала. Но не из-за блаженного всепрощения, а из-за присущего ей в некоторых ситуациях высокомерия. Токсичных людей она тайно презирала. А ввязавшись в словесную склоку, опасалась замараться об источник зловония. Вот только любезная улыбка, появлявшаяся в такие моменты на лице девушки, происходила не от благородной сдержанности, а вследствие возникавших в её голове хлёстких реплик – ёмких и чрезмерно ранящих, будь они озвучены вслух.

Ответ от Венсана пришёл буквально через минуту. Судя по сообщению, можно было сделать вывод: бога либо нет, либо он не считает нужным внимать молитвам скептиков:

«Да, конечно, Лакруа приедут! Ты уже собираешься?»

Последняя надежда рухнула. Большие миндалевидные глаза словно заволокло тёмными тучами, закрасив изумрудные радужные оболочки болотным цветом. Расстроившись, Матильда позабыла ответить на вопрос. Поднялась из удобного кресла и направилась в дом. Однако вспомнив, что на улице с ней был Попей, вернулась в сад и позвала собаку. Пёс высунул большую рыже-белую голову из-за угла припаркованного вдоль забора автомобиля и вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Ты хочешь ещё погулять, мой сладкий? Ну, хорошо, я оставлю дверь открытой.

В доме небольшими пирамидами громоздились коробки, и повсюду были разбросаны ещё не уложенные вещи. Месяц назад муж Матильды предложил пожить какое-то время в Сицилии, а если понравится, то продать дом во Франции и купить жильё на острове.

Венсан не был привязан к офису, и мог работать из любой точки мира. Ну а Матильде, в общем, тоже пока терять было нечего. Супруг её заверил, что, зная французский, будет легко выучить и итальянский. А немного освоившись, возможно придут идеи и по работе. И действительно, изучив азы грамматики и зазубрив самые необходимые слова, Матильда на бытовом уровне уже могла бегло объясняться по-итальянски.

Своё новое место обитания супруги выбрали неслучайно. Венсан по происхождению был итальянцем, и его предки до переезда во Францию жили на Сицилии. Мужчина в совершенстве говорил по-итальянски и давно мечтал переехать на прекрасный остров.

Матильда поднялась в ванную и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Вчера был прощальный ужин с её родными, а сегодня же предстоял вечер с семьёй и друзьями Венсана. Изучив своё отражение, с радостью отметила, что никаких следов недосыпа и выпитого накануне вина нет. В её двадцать четыре года ей можно было дать даже более юный возраст. Скинув красивый халат, осталась в пижаме, которая совсем не гармонировала с её годами: на коротеньких голубых шортах были изображены мелкие розовые сердечки, а на майке с тонкими бретельками во всю грудь красовался мультяшный медведь, в обнимку с баночкой мёда. Матильда распределила по волосам маску, надела сверху непромокаемую шапочку для душа и отправилась в спальню, в поисках, чем бы максимально утеплить голову, для усиления эффекта нанесённого средства. Вспомнила, что зимние вещи ещё не упаковывала, и на верхней полке шкафа откопала старую красную шапку, украшенную крупным помпоном. С ностальгией подумала, что вот уже больше года её не надевала. Затем покрутила, понюхала, зачем-то обняла и только потом натянула на голову.