Джеймс Роллинс - Седьмая казнь

Теперь все это исчезло…

Голос Бадави из маленького громкоговорителя вернул Дерека в реальность. Первые слова коронера Дерек прослушал.

– …увидели. Только потому мы и смогли заметить это необычное явление.

Какое явление?

Бадави подал знак сотруднику. Тот погасил хирургическую лампу и выключил верхнее освещение в лаборатории. Дерек несколько раз моргнул, не веря своим глазам.

Рядом потрясенно ахнула Сафия.

Изнутри развороченного черепа наставника шло мягкое сияние – мозг излучал розоватое свечение, напоминающее первые проблески рассвета.

– Раньше было ярче, – отметил Бадави. – Свечение тускнеет.

– Чем оно вызвано? – Сафия сорвала вопрос у Дерека с губ.

Он лихорадочно соображал, вспоминая недавний разговор с Сафией. Одной из целей самомумификации было создание нетленного сосуда, бессмертного вместилища для некоего чудесного дара.

Неужели я вижу именно это?

– Больше никаких анализов. – Сафия повернулась к Дереку. – Тело герметично упаковать. Немедленно подготовиться к транспортировке в Лондон.

Дерек удивленно заморгал, озадаченный резкостью начальницы.

– Но останки профессора Маккейба можно будет вывезти только завтра.

– Я задействую кое-какие рычаги, – заверила она.

– Послушайте, – предупредил Дерек, – я ничего подобного в жизни не видел! Мне понадобится помощь.

– Я знаю, к кому обратиться. – Сафия шагнула к выходу.

– К кому?

– К старому другу, который задолжал мне услугу.

30 мая, 11 часов 45 минут по восточному летнему времени

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтер Кроу сидел за столом и не мог оторвать глаз от миража из прошлого.

На экране компьютера была Сафия аль-Мааз. Последний раз они виделись лет десять назад в аравийской пустыне Руб-эль-Хали – бескрайней и выжженной солнцем. На Пейнтера нахлынули былые чувства, особенно когда Сафия улыбнулась. Глаза ее сияли, она тоже была ему рада.

Пейнтер познакомился с Сафией, будучи полевым агентом отряда «Сигма» – давным-давно, когда подразделение еще только создали [2]. Тогда им руководил наставник Пейнтера, Шон Макнайт. Засекреченный отряд действовал под эгидой УППОНИР [3]и состоял из бывших бойцов спецназа, которые прошли дополнительную подготовку по самым разным научным дисциплинам.

Теперь, десять лет спустя, «Сигму» возглавлял уже сам Пейнтер. Впрочем, в его жизни произошли и другие изменения.

– Это что-то новенькое. – Сафия откинула назад темный локон, задержала пальцы над ухом и вопросительно посмотрела на старого друга.

Пейнтер коснулся своей головы в том же месте, пригладил снежно-белую прядь. Седина служила напоминанием о трагических событиях недавнего прошлого. Ярко выделяясь на фоне черных волос, она напоминала заправленное за ухо белое перо и подчеркивала происхождение Пейнтера – его отец был индейцем-пекотом.

– Не только это. – Кроу приподнял бровь. – Есть еще новенькие морщины.

Он опустил руку, но Сафия успела заметить и другую перемену.

– Неужели у тебя кольцо?

– Ну, что сказать? – Пейнтер с усмешкой покрутил золотой ободок на пальце. – Наконец-то нашлась женщина, которая дала согласие выйти за меня замуж.

– Ей повезло.

– Нет, это мне повезло. – Он перевел разговор на Сафию. – Как поживает Омаха?

При упоминании мужа она вздохнула и сердито закатила глаза. И как только доктору Омахе Данну, американскому археологу, удалось завоевать любовь этой великолепной женщины?

– Они с братом Денни на раскопках в Индии. Торчат там уже целый месяц. Я пробовала дозвониться до Омахи, но он, как обычно, засел в такой дыре, где толком нет связи.

– И тогда ты позвонила мне. – Пейнтер притворился уязвленным. – Я для тебя запасной вариант.

– В этот раз – нет. – Покончив с дружескими шутками, Сафия посерьезнела, лицо ее омрачила тревога. – Мне нужна твоя помощь.

– Конечно, я готов. Что произошло?

Она опустила глаза, видимо думая, с чего начать.

– Не знаю, слышал ли ты о проекте по спасению археологических ценностей, который курировал Британский музей. Речь о Северном Судане.

Пейнтер потер подбородок. Вроде бы что-то знакомое…

– Там было какое-то несчастье, да?

Сафия кивнула.

– Да. Одна из первых наших поисковых экспедиций пропала в пустыне.

Теперь он вспомнил донесение разведки.

– Кажется, путь экспедиции пересекся с бунтовщиками и ее постиг печальный конец?