Джеймс Тейбор - Глубокая зона

– Как такое возможно? – Он уже знал ответ, но вопрос все равно вырвался наружу.

Мистер Адельгейд нахмурил брови.

– Здоровые люди не станут покупать лекарства.

Коллега по работе, погибший от опухоли головного мозга, принимал препарат «Орбитрекс». Тысяча триста долларов за шесть маленьких синих пилюль. Каждую неделю. В течение нескольких месяцев.

Что ж, похоже на правду. Он всегда об этом знал… ну, или подозревал. Но как спокойно жить, не зарыв такое поглубже? Описываемое хозяином – зло. Впрочем, в тот миг гостю казалось, что это зло не сравнить с теми обидами, что нанесла жизнь ему.

– Итак, нам скоро прощаться.

Мистер Адельгейд встал, подошел к нему, посмотрел прямо в глаза и крепко сжал его ладонь и предплечье, словно ухватился за турникет.

– Очень рад. Больше, чем вы можете себе представить. Прежде чем вы уйдете, я хотел бы показать вам дом. Историческое место, прямо дух захватывает. Еще коньяку?

– Нет. Спасибо.

– Отлично.

По коридору с таким же приглушенным освещением, как и в огромной комнате, которую они только что покинули, мужчины направились в глубь дома. В конце свернули направо, в следующий коридор. Ходы и залы были задрапированы черными креповыми занавесями. Сигара мистера Адельгейда оставляла голубой след. Когда он успел ее раскурить? Вспомнить гостю не удалось. Мистер Адельгейд затянулся, и кончик сигары заалел. Они шли и шли, пересекая залы и комнаты, открывая множество закрытых дверей. Наконец, пройдя через последнюю, спустились по узенькой, скрипучей, едва освещенной лестнице в темноту. Пахнуло сырой землей и гнилью.

Он следовал за красным огоньком сигары, будто за путеводной звездой, по одному за другим коридорам, и впервые ему стало страшно. Ступать приходилось осторожно, чтобы не споткнуться на неровном земляном полу.

Мистер Адельгейд остановился перед грубо отесанной дверью пяти футов высотой. В голове гостя роились мысли о пауках и змеях. Подвалы всегда так на него действовали, а этот подвал… Мистер Адельгейд с силой открыл дверь и, пригнувшись, вошел. Он – следом. Электричества не было. Свечи горели в канделябрах, таких же проржавленных, как и мощные железные кольца, прикрепленные к стенам и потолку. Тяжелый, вызывающий тошноту запах грязи и плесени.

Каменный пол был устроен с наклоном к сливному отверстию. Мистер Адельгейд подошел к отверстию, поднес сигару. Кончик вспыхнул. Снова зажужжала муха, на этот раз громче, ближе. На мгновение гостю почудилось, что крошечные крылышки коснулись его губ, но во мраке было ничего не разглядеть. Он безотрывно смотрел на слив.

– В комнатах, подобных этой, капитан Сэдлер предавался развлечениям. Подземный ход ведет в Потомак. На тележке тела отправляли в реку, а она уносила их в море.

– Зачем вы меня сюда привели?

– Вы знаете, зачем. Все очень серьезно. Это новая область, которую вам предстоит освоить. Caveat venditor.

Да будет осмотрителен продавец.

Мистер Адельгейд еще раз обвел взглядом камеру.

– Удивительное место, правда? Незабываемое. Отсюда не уйдешь, не изменившись.

Выбравшись наверх, они подошли к парадной двери, которая с их приближением начала открываться.

– И еще кое-что. – Мистер Адельгейд затянулся сигарой и внимательно смотрел на него сквозь голубой дым. – В УПРБ вы будете не один.

– То есть еще… наблюдатели?

– Да.

– У них та же задача, что и у меня?

Мистер Адельгейд наклонил голову, выпустил дым.

– Достаточно знать, что они там есть.

Будут наблюдать за мной. Вот что это значит.

– Как вы находите таких… как я?

Тлеющим кончиком сигары мистер Адельгейд провел в воздухе красную черту.

– Вы сами нас находите.

– Я ничего специально не делал!

– Мы занимаемся этим уже очень давно, и терпения нам не занимать, – отозвался мистер Адельгейд. – В отличие от вас, ученых. Пара опрометчивых слов, неосмотрительная фраза в письме, определенного рода финансовые операции… И не только.

– Сигналы? – дошло до него.

– Именно. Самые весомые – сигналы бедствия.

Как угодивший в паутину мотылек .

– Я с вами свяжусь. А сейчас ступайте. Живите дни своей жизни. Аду увезет вас.

Мистер Адельгейд скрылся в доме.

Гость вышел на веранду и тут же налетел на Аду. В начале вечера здесь горел свет, а сейчас царила непроглядная тьма, как на палубе невольничьего судна безлунной ночью посреди Атлантики.

Он с трудом различал призрачный силуэт африканца. Щелкнула зажигалка, Аду поднес огонь к кончику сигареты. Солнцезащитных очков на нем уже не было. В свете пламени вспыхнула красным пустая глазница.