Валентин Зуб - Таинственная надпись

— Понятно! — одним вздохом ответили ребята.

— Тогда действуйте!

В одно мгновение Толик и Василек скрылись в темноте.

Дальнейшие события развертывались так.

Зинаида Антоновна вернулась немного назад вдоль забора, чтобы хромой сторож не мог заметить ее, перелезла на территорию строительства и стала осторожно подкрадываться к яме. Она еще не знала, что будет делать, но план созрел в ту же минуту, когда она увидела прислоненное к кирпичам ружье.

Болтиков не заметил, как от забора к штабелю метнулась стремительная тень, он обернулся только на громкий окрик:

— Руки вверх!

Болтиков медленно поднял руки: он увидел прямо перед собой дуло ружья. Секундой позже, разглядев, что ружье держит в руках молодая девушка, почти подросток, он стал оглядываться по сторонам, лихорадочно обдумывая, что бы предпринять. Но Зинаида Антоновна предупредила его намерения:

— Не пытайтесь бежать! Имейте в виду: я стреляю без промаха. А теперь марш вперед!

Зинаида Антоновна отступила в сторону, и бандит послушно зашагал по направлению к проходной. Он казался странно спокойным, и это насторожило Зинаиду Антоновну. Пройдя десяток шагов, она скорее почуяла, чем услышала, что сзади кто-то крадется. Обернулась. В упор на нее глядели те самые недобрые, тяжелые глаза. Но на этот раз в них горела бешеная, звериная злоба. Антек, как тигр, приготовился к прыжку. На какую-то секунду Зинаида Антоновна растерялась. Этим воспользовался Болтиков. Одним махом подскочил он к девушке, вырвал у нее из рук ружье и тут же навел на нее, готовый спустить курок. Но Антек остановил его:

— Без шума, без шума…

— Можно и без шума. — Болтиков быстрым движением схватил ружье за ствол, взмахнул прикладом, но Зинаида Антоновна каким-то чудом успела увернуться от удара и бросилась бежать. Конечно, бандит в два счета нагнал бы ее, если бы не взревевший неподалеку мотор машины. Это на секунду отвлекло его, но не остановило…

Поединок сторожа с Зинаидой Антоновной увидел Василек. Он, не раздумывая, выскочил из проходной и, схватив на ходу большой камень, бросился на выручку к пионервожатой…

Пробегая по груде битого кирпича, Зинаида Антоновна оступилась и упала. Болтиков был уже в трех шагах от нее. «Ага, попалась», — злобно прошипел он и снова занес ружье для удара, но сильный толчок свалил его с ног. Это подоспевший Василек изо всех сил ткнул его головой в спину. Болтиков, взревев, поднялся на четвереньки, готовый стереть в порошок этого мальчишку, однако Василек успел нанести ему еще один удар — камнем. Болтиков снова упал и выронил ружье. Василек проворно схватил его и хотел отскочить в сторону, чтобы взять бандита на прицел, но тот успел вцепиться ему в ногу. Потеряв равновесие, Василек упал. Он еще видел, как сверкнул нож в руке у бандита, как закрыла лицо руками Зинаида Антоновна… В следующую минуту пальцы его разжались, бессильно выпустили ружье. Болтиков не мешкая подхватил ружье и метнулся к девушке.

— Теперь ты от меня не уйдешь!

И снова он не успел нанести удара: совсем близко, рядом, прозвучал короткий выстрел. Болтиков выронил ружье, схватился за бок руками и упал.

— Мы, кажется, чуть не опоздали?

Зинаида Антоновна из тысячи других узнала бы этот голос. Конечно, это Мирон Васильевич, батька

Мирон, ее партизанский командир. А вот подходит и майор Шевелев. Он, словно оправдываясь, говорит:

— Задержались, пока с тем бандитом справились. Чуть не улизнул на машине. А дружка-то бросил…

Только тут Зинаида Антоновна поняла, что все это не сон, что пришло спасение. Она вскочила на ноги и бросилась к Васильку.

— Вася!

А над Васильком уже склонился майор Шевелев. Он приложил ухо к груди мальчика, слушает.

— Жив! — наконец радостно сообщает майор. — Скорее в больницу!

Незаметно пролетело лето. На деревьях появились первые желтые листочки, рано стало уходить на покой солнце, ночи сделались темнее и длиннее. В школе прозвенел первый звонок, который звал ребят в светлые, обновленные после ремонта классы.

Собрались вместе и герои нашей повести, теперь уже шестиклассники: Толик, Женька и Василек. Василек объявился в деревне совсем недавно, перед самым началом занятий. Он долго пролежал в больнице, а потом, выписавшись, еще целый месяц провел в санатории.

Василька было не узнать. Куда девалась его вечная суматошливость, горячность. Он как будто сразу, вдруг повзрослел. Да то же можно было сказать и про его товарищей.