Петр Стегний - Тайна старого чердака

Мы с Клавой осторожно извлекли находки из коробки. Кресты, оказавшиеся неожиданно увесистыми, приятно холодили руки.

— Смотрите, здесь еще какая-то бумажка имеется, — воскликнул вдруг Кирилл, в руках которого осталась коробка.

Бумажка оказалась картонным прямоугольником с золотым обрезом на котором прописными буквами по старой орфографии было написано:

КРЕСТЫ РЫЦАРЕЙ ГРОБА ГОСПОДНЯ

— Тамплиеры! — торжествующе заорал Ватсон. — Я же знал, что кот не врет!

От избытка чувств он подхватил Мюрата на руки и расцеловол его в усатую морду. Кот поморщился, но в целом, как мне показалось, принял восторги Ватсона как должное.

Впрочем триумф Кирилла оказался кратковременным.

— Здесь еще дата имеется, — подала голос Клава, все это время внимательно рассматривавшая картонную карточку. — Вот, в углу.

— 1881 год, — громко прочитал Кирилл, выхвативший картонный прямоугольник из рук Клавы.

— А в 1881 году никаких тамплиеров уже не было, — не без ехидства произнесла Клава. — Если мне не изменяет память, орден прекратил свое существование в начале XIV века.

На Кирилла, вновь пережившего крушение своих затаенных надежд, было жалко смотреть.

Но вот, что странно. Кот, до этого равнодушно внимавший нашим спорам, вдруг поднялся, лениво проследовал в направлении Кирилла и сел у его ног.

И замурлыкал.

Находка, сделанная нами на чердаке старого сарая, требовала безотлагательных и, что не менее важно, осмысленных действий с нашей стороны. Что делать с крестами? Мы с Ватсоном склонялись к тому, чтобы отдать их кузену и мадам Толстой — ведь это они послали нас на чердак старого сарая. Осторожная Клава настаивала на том, чтобы предварительно посоветоваться с кем-то из взрослых.

В ее рассуждениях был определенный резон: кресты явно представляли собой большую ценность, причем, вероятно, не только историческую. Ватсон, вспомнив когда-то виденный им фильм "Золотая лихорадка" с Чарли Чаплиным, даже попробовал их на зуб, но в силу полного отсутствия знаний о предмете исследования к определенному заключению не пришел. Клава утверждала, что кресты просто позолоченные, так как пробы на них мы не обнаружили. Меня больше занимало происхождение крестов. Откуда бы взяться в нашем Глухово регалиям рыцарей Гроба Господня?

Так бы мы и спорили до морковкиного заговения (цитирую бабушку), если бы не случай в лице деда, вернувшегося из Оптиной пустыни. И с ним встреченные им там две его старые знакомые монахини, да ни откуда-нибудь, а из самого Иерусалима! В общем, извините за каламбур, гора пришла к Магомету (цитирую нашу учительницу истории Евдокию Маврикиевну). Кто, если не матушки, прожившие много лет на Святой земле, могли помочь нам разобраться в том, что же представляла собой наша находка? Но как быть со словом, данным Александру Ивановичу?

Решили так: кресты деду и иерусалимским монахиням покажем — нашли, мол, случайно вот тут, неподалеку, — но о кузене и мадам Толстой не скажем ни слова.

Взглянув на наши озабоченные лица, дед сразу же, без лишних вопросов, согласился пройти с нами в беседку для конфиденциального разговора. Разумеется, вместе со своими гостьями игуменьей Варварой, настоятельницей русского женского монастыря в Иерусалиме, и монахиней Марией (дед в свое время — цитирую — "изрядно пооббивал подошвы на Святой земле"). Иерусалимские гостьи нам сразу понравились. В строгом взгляде матушки Варвары нет-нет и проскальзывала, как лучик солнца на хмуром московском небе, добрая улыбка, в руке она перебирала плетеные иерусалимские четки с крестиком на конце. В ее сдержанно-немногословной — как и положено матушке-игуменье — речи слышался мягкий англоязычный акцент (она долго жила в Австралии).

Сестра Мария, вела себя совсем по-свойски, немедленно расположив к себе всех, собравшихся за столом беседки (Кирилла, к примеру, она сразила упоминанием о том, что в молодости была байкером и гоняла по Москве на мотоцикле). Устроив поудобнее натруженные ноги (она вела машину всю дорогу от Оптиной), Мария обрушила на нас поток самой разнообразной информации — о далекой Вифании, где евангельские Марфа и Мария омыли ноги Христа, направлявшегося в Иерусалим (там она сейчас вместе с сестрой Марфой несла послушание в школе для палестинских девочек), старцах в Оптиной, реставрации икон в греческих храмах Иерусалима, возрождающихся храмах в Подмосковье и о многом другом.