Валентина Копейкина - Украденный смех

Утро, ярко светит солнце. Егорке, спать больше не хотелось. Он выспался. Егор, взглянул на крепко спящую в спальном мешке маму. Папин спальный мешок был пустым, скорее всего он ушел на ранней зорьке, чтобы порыбачить. Егорка не стал будить мать, осторожно, чтобы ее не потревожить, вылез из палатки. Широкий луг раскинулся перед ним. Такое огромное синее небо, что грудь готова разорваться от восторга и желание охватить все это пространство и удержать в маленьких, беспомощных еще ручонках. Егорка бежит, трава опутывает ноги и старается уронить его. Он падает в самую гущу цветов и замирает от восторга. Прямо перед ним на тоненькой ножке качается от ветерка голубой колокольчик, а с колокольчика на него внимательно смотрит жучок черненький, с крохотными глазенками и забавными усиками. Смотрит на него и смеется. Егорка не знал, почему он так подумал, просто хотелось, что бы жучок смеялся, и колокольчик смеется, прямо дрожит и качается от смеха. Ветерок треплет его волосы и тогда Егорка от радости смеется вместе с ними звонко заливисто, как умеют смеяться только дети. Он перевернулся на спину. Огромное ярко-синее небо, хлынуло на него сверху с прохладным ветерком, уносящим его смех далеко-далеко. Ослепительно белые облака проносились над ним, складываясь в причудливые картины. Яркое солнце, на которое невозможно смотреть, но так приятно почувствовать его горячие лучи на своем теле. Толи от яркого света, толи от смеха, из глаз его текли слезы. Широко раскрытым ртом он вздохнул ветер и вдруг понял, что вот это и есть счастье; чувствовать видеть слышать. Он снова засмеялся. Звонким колокольчиком разнесся его смех. А недалеко от него завернувшись в нежные лепестки лилейника, спала маленькая Фея. Разбуженная звонким счастливым смехом мальчика, она выглянула из цветка и взглянула на нарушителя спокойствия. Изумительно яркие голубые глаза, светлые вьющиеся, волосы, конопушки на лице и смеющиеся губы. Мальчишка понравился Фее, а его заливистый смех, просто заворожил ее. Покачиваясь на цветке, она с интересом наблюдала за ним, за тем, как он смеется. У него это получалось, невероятно звонко, музыкально. Можно подумать, что в горле этого мальчишки, прячутся золотые колокольчики. Смех мальчишки был до того заразительный, что фея захохотала вместе с ним. Мальчишка обладал музыкальным слухом, он услышал тихий нежный смех рядом с собой. Егорка вспомнил о жуке на колокольчике, он живо перевернулся на живот, и уткнулся взглядом в голубой колокольчик. Жука там уже не было, его место, заняла красивая маленькая девочка, размерами чуть больше жука. Шелковистые, коротко стриженные каштановые волосы, крохотные блестящие темные глаза, изящно очерченные розовые губы. Одета она была как обыкновенная земная девчонка шорты, футболка и кроссовки, а за плечами виднелись прозрачные крылышки.

Егор, изумленно глядя на нее, спросил: – Ты кто?

Покачиваясь на колокольчике, она, с улыбкой глядя на него, сказала: – Я Фея.

– Врешь! Феи такими не бывают – я видел мультики, и мне мама сказки читала. Они одеваются в длинные платья, у них длинные волосы и в руках палочка, которой они превращают тыкву в карету, золушку в красавицу. А у тебя даже палочки никакой нет. Скорее всего, ты Дюймовочка, которая превратилась в эльфа, да? – разочарованно глядя на нее, сказал он.

– Нет, я не Дюймовочка, я Фея, меня зовут Флер. Не те сказки тебе читают. Старинные, наверное. А нужно современные сказки читать. Ну, вот сам подумай. Было бы на мне длинное неудобное платье. Смогла бы я летать? Любой ветер поднял бы подол платья и накрыл бы им меня с головой. Как думаешь, чтобы случилось? – лукаво посмотрела на него Фея.

– Ты бы упала и сломала бы себе что-нибудь, да? – догадался Егорка.

– Правильно мыслишь. Тоже самое, и с волосами. Коса мешает летать, она может запутаться о ветки и кустарники, да и елозит по спине, мешает в работе. Поэтому мы современные Феи, выбираем современный стиль в одежде, а не длинные платья и косы – назидательно проговорила она.

– А где ты живешь? У тебя есть дом? – заинтересовался мальчишка.

– Я Фея, покровительница растений и божественных стихий, воды и тверди.

– А твердь, это что-то твердое? Кажется, я понял, твердь это земля, да? – поинтересовался Егорка.

– Правильно догадался, это земля. Я слежу за тем, чтобы пышным цветом цвели цветы, росла трава, чтобы никто не обижал маленьких пташек и букашек, жучков и паучков.