Валентина Копейкина - Украденный смех

– Флер, смотри, что там такое впереди? – тревожно прокричал ей в ухо Егорка.

– Не узнал? Это ж ворона летит. Не бойся, сейчас мы летим в режиме невидимки. Нас никто в упор не видит. Ни ворона, ни воробей, нам не страшны – усмехнулась Флер.

– Какая огромная. Она же жучков, червячков ест! И нас сейчас проглотит – вспомнив, чем питается ворона, в панике закричал Егорка, и от страха прикрыл глаза.

– Не кричи, лучше крепче за усы держись, да ногами упрись. Мы сейчас на крутой вираж пойдем, чтобы облететь ворону.

Жук резко взмыл вверх, Егорка, крепко держался за усы руками, а ногами сжал шею жуку, и все равно, едва удержался на спине жука. Ему стало не по себе, он обернулся назад. Ворона пролетела мимо.

– А режим невидимки – это как? Нас, что никто не видит? Тогда почему мы всех видим? – заинтересовался Егорка.

– Не забывай, что я Фея, а Феи могут все. Считай, что на нас надета шапка-невидимка – гордо сказала она, повернув к нему голову.

– Круто! Так ты выходит волшебница? – восхитился Егорка.

Жук опустился на землю.

– Прибыли. Сможешь, сам слезть, или тебя телепортировать? – посмеиваясь, спросила она его.

– Сам слезу, не маленький – насупился Егорка.

Он осторожно встал на ноги. Они дрожали и не слушались, сказывались напряжение от полета. Немного освоившись, он, повернувшись спиной, стал спускаться по голове жука вниз. Цепляясь за ворсинки. Подняв голову, он встретился глаза в глаза с огромными, черными глазами жука. Искорки света отражались в нем, вспыхивая изнутри. Он засмотрелся в эти глаза и, снова ему показалось, что жук смеется. Ему стало весело, он счастливо засмеялся, погладил по его голове, сказал ему «спасибо» и, быстро слез с жука. Следом за ним ловко спустилась Фея. Она что-то сказала жуку и тот, ринулся вверх.

– А вы можете летать на осах, пчелах или шмелях? – заинтересовался Егорка, пока они шли, огибая траву.

– Пчелы труженицы, они собирают мед. Мы их стараемся не тревожить. А вот трутней использовать можно, одна беда, они словно малые дети. Если у пчелы есть жало, которым она может защитить себя, то у трутней нет жала. Понимаешь, когда трутни летают на далекие расстояния, они теряют много энергии, им нужно ее восполнять с помощью пищи. Но если пчела может сама себя накормить, то трутень, потеряв энергию, восполнить ее, самостоятельно не может. У трутней нет хоботка, которым бы они могли пить нектар. Их в улье кормят медам, пчелы-кормилицы, как мама маленького ребенка. Поэтому далеко от улья трутни не улетают, чтобы не умереть от голода – весело проговорила Фея.

– Трутень и пчела, живут вместе в одном улье? Тогда почему они такие разные? – задумавшись, спросил Егорка.

– Трутни в улье, это самцы, они нужны в период брачных игр для матки, королевы улья. На зиму, если трутней остается слишком много, то пчелы их просто выкидывают из улья, и они погибают – объяснила Фея, уклад жизни пчел в улье.

– Несправедливо это как-то, трутни то чем виноваты, раз они такими беспомощными рождаются. Зачем же их выгонять на зиму? – вступился за трутней Егорка.

– Природа как всегда распорядилась мудро. Причин много. Бывает год дождливым, пчелы собрали мало меда на зиму. Чтобы прокормить рабочих пчел и молодняк, им приходится выгонять трутней, чтобы на них не расходовать мед, которого мало – невесело усмехнулась Фея.

Егорка подобрал сухую травинку и размахивал ею, словно саблей. Неожиданно травинку грубо выхватили у него из рук. Егорка успел заметить длинную толстую, красного цвета змею, которая скрылась с травинкой в какой-то жуткой пасти, которая тут же захлопнулась. От неожиданности Егор вскрикнул и остановился. Фея взглянула в ту сторону и сразу же создала вокруг них, полог невидимости.

– Что это за зверь такой страшный? Он змею проглотил вместе с моей травинкой – немного заикаясь от страха, спросил Егор.

– Не узнал? Это же лягушка-квакушка – захохотала Фея – лягушка охотится на двигающихся насекомых мошек, комаров, мух. Ты размахивал травинкой, а она подумала, что это еда. Хорошо, что тебя вместе с травинкой не слизнула. Лягушка сама сидит на месте, а ловит еду своим длинным языком. Вот этот язык ты и принял за змею.

Тем временем Егорка уловил знакомый надоедливый писк комара, только в этот раз, он звучал громко и опасно. Вскоре показался сам комар. Это был какой-то кошмар из страшной сказки. Он был чуть меньше Егорки. Хобот комара, был похож на хобот слона, маленькие воинственные глазки и тонкие лапки, казалось, что мчится, прямо на него.