Сергей Москвич - Шишкин и Суворов

Как говорила наша историчка, если Пушкин – это наше все, то Суворов – это наше даже больше. Вот и пойми их, учителей, как это – больше чем все! Хотя, безусловно, Суворов был знатным полководцем, и Шишкин читать про него любил. Всю библиотеку излазил и все книжки про Суворова прочитал. Так что по истории он сегодня был готов на всю пятерку, даже даты главных битв назубок выучил! И тут вдруг историчка все перерешила.

– Ребята, – обратилась она к нам, – сегодня мы воспользуемся случаем и послушаем рассказ знаменитого московского профессора археологии, который прочтет нам лекцию об увлекательнейшей части истории родного края – о таинственной и богатой Мангазее!

Тут меня в медпункт вызвали, и весь урок истории я пропустил, так что дальше – как мне Генка рассказал.

Весь класс, как утята за уткой, потопал за учительницей к спортзалу, где учеников уже ждали разложенные по столам экспонаты, а также худющий и высокий профессор из Москвы. Столичный археолог стоял параллельно громадной указке, которую он держал в правой руке. Вдвоем они, профессор и указка, подобно непересекающимся прямым, очень напоминали методическое пособие по геометрии и выглядели настолько солидно, что все даже заробели.

– Проходим, проходим ребята, – засуетилась учительница, – становитесь полукругом.

Мы, неуклюже толкаясь, сортировались по рядам, а историчка нами хороводила:

– Чавлюк, ты ж дылда такая, встала в первый ряд! – закричала она. – Задвинься во второй, а то всем загородила.

Галя Чавлюк, про которую учителя говорили, что «девочка оформилась», не слышала историчку. Влюбчивая от природы, она всегда вгоняла в краску мужественную половину взрослого человечества и для этого становилась в первый ряд. И в этот раз ее пушистые ресницы и белобрысая челка разили наповал очередную жертву, теперь уже столичного масштаба.

– Ой, вы такой ученый… – чуть нараспев выдохнула Галя и обмахнула археолога роковыми ресницами. – А Мангазея – это серьезно?

Ученый смущенно кашлянул, не открывая рта, затем растерянно поправил лысину и стал смотреть на верную и спасительную указку.

– Профессор, – с мольбой в голосе призвала учительница, – давайте уже приступим!

Профессор сразу, без раскачки, начал лекцию и, словно фехтовальщик рапиру, стал нацеливать длинную палку то на один, то на другой предмет на столах. Сначала он заметно нервничал, но постепенно вдохновение стало распалять его все больше и больше. В итоге он отставил указку в сторону и, страстно воткнув указательный палец в воздух, проговорил:

– Мангазея златокипящая, так называли наши далекие предки этот таинственный и богатый город! Заполярная Тортуга [2] Пиратская столица на острове в Карибском море в XVII веке. ! Здесь собирались «веселые людишки» со всей Руси великой – разбойники, беглые каторжники, кабальные крестьяне, вольные казаки, все те, кто искал свободы, счастья и богатства, разумеется. Город рос, торговля ширилась, а потом вдруг все исчезло…

– А что, если по рукам?! Извините, профессор, это я не вам… – историчка вежливо улыбнулась археологу и опять повернулась к классу. – Шишкин, не трогай экспонаты!

Шишкин стоял в стороне и вертел в руках бронзовую пластинку овальной формы с дыркой посередине.

– О! – оживился профессор и подошел к нему. – А это удивительный артефакт, бронзовый глаз шамана [3] Бронзовый глаз шамана был найден в 1985 году на Таймыре археологами Заполярной экспедиции Академии Наук СССР. . Дело в том, что до прихода стрельцов и власти Москвы в Мангазее не было церквей или других ритуальных сооружений, и в вопросах культа и семейных обрядов местные жители иногда даже обращались к шаманам. По преданию, мангазейский шаман, пользуясь этим глазом, мог видеть, что случилось на самом деле, и поэтому никто не осмеливался ему врать, а по одной из легенд он даже мог отправиться в прошлое и предотвратить злодеяние или катастрофу. То есть он мог менять настоящее из прошлого, но, безусловно, это всего лишь миф, не более…

– А он и влюбленные пары регистрировал? – Галя Чавлюк опять появилась в опасной близости к профессору. Она плотно держала его под пушистым прицелом, и ученый неуверенно отодвинулся, избегая томного взгляда.

– Что? – переспросил маститый служитель науки.

– Он венчал влюбленных? Как в церкви? – мечтательно проговорила наша одноклассница.

– Чавлюк, – одернула историчка влюбчивую Галю, – это дурацкий вопрос, я тебе потом объясню!