Дмитрий Емец - Таинственный Ктототам

Федор наклонился, поднял лист и выбросил его в урну. Атлет оцепенел.

– Надо же как просто! – восхитился он.

– Практика! – покровительственно ответил Федор и похлопал его по плечу. – Ну как тигренок? Конечно же, нашли?

– Нет! – ответил атлет убито. – Люди сдают билеты. Директор отменил все представления. Сегодня начинаем сворачиваться, завтра едем в Черноморское!

– В Черноморское, говорите? – зацокал языком Федор. – Прекрасный городок! Случалось там как-то бывать! Рай для серфингистов и водолазов! Бухта, огромная куча водорослей, и пахнет йодом, как в аптеке!.. Ну ладно, нам пора! Рита, давай руку!

Федор надеялся, что можно будет сразу вернуться домой, но Моховы и Петя потащили его к морю. Вода была еще холодная, но день стоял жаркий, песок разогрелся, и кое-кто, не выдержав, уже плескался на мелководье.

Серафим моментально разделся и полез в море. За ним последовал Саша, ухитрившийся забежать в воду прямо в одежде. Андрей, по-наполеоновски скрестив руки на груди, стоял и мрачно смотрел, как они купаются.

– В мире нет правды! Нет справедливости! Ничего нет святого! – произнес он наконец дрожащим голосом.

Катя удивленно уставилась на него:

– Чего на тебя нашло?

– Он страдает. Ему и искупаться хочется, и трусы не намочить, а запасных он с собой не взял, – расшифровала Нина.

– Замолчи, женщина! – сказал Андрей сердито и отвернулся.

Вернувшись с прогулки, Саша и Костя отправились похихикать над спящей Ритой и дохихикались до того, что уснули прямо на Ритиных ногах. Федор, донесший Риту до дома на руках, вертелся на втором этаже и любовался шкафом. Любоваться одними глазами ему было недостаточно. Он то и дело приникал к шкафу ухом и прислушивался к чему-то, происходящему в его недрах. – Это не просто шкаф! – восхищался он. – Вы только принюхайтесь, как он пахнет! Этой древесине две с половиной тысячи лет!

– А на дверцах почему-то написано «ДСП», – осторожно заметила мама.

– Для конспирации, чтоб полиция не накрыла! Все ценные породы дерева давно в Красной книге! – говорил Федор и просовывал голову в шкаф, чтобы полюбоваться, как тот отделан изнутри.

Завершилось все тем, что с верхней полки с грохотом рухнула швейная машинка, задела Федора. Лежа на полу, он ощупал голову.

– Череп цел. Мысли целы. И что это, позвольте полюбопытствовать, бы-ло? – спросил он.

– Настоящий «Зингер»! – похвалилась мама. – Этой машинке больше ста лет. Коля очень дешево купил ее на барахолке. Она работает, но почему-то рвет нитки.

– Починим! «Зингер» – это вечно. А теперь простите, мадам, но я займусь своим лицом. Не люблю ходить побитым. Люди почему-то начинают принимать меня за асоциальный элемент! – И Федор ушел, держась за лоб.

Рита, Костя и Саша проспали довольно долго. Потом Рита во сне дрыгнула коленкой. Костя, лежавший на ее ноге, рассердился, что подушка шевелится, и укусил Риту за ногу. Рита с перепугу лягнула его и скинула с кровати. Костя разорался, Рита разрыдалась, и оба отправились искать справедливости у мамы. Саша тоже побежал к маме, потому что, хотя он и был герой, в комнате один не оставался.

Катя, сидевшая на кухне за столом и мрачно чистившая картошку, услышала на лестнице ор и подняла голову.

– Ну всё! – сказала она. – Начинается! Говорила я: нельзя укладывать мелочь после четырех! Она потом психует!

– Они же сами уснули! – сказала мама.

– А родители на что? Надо было дергать их за уши и говорить: вечером поспите! – возразила Катя.

И правда, проснувшиеся в восемь вечера Саша, Рита и Костя никак не могли определиться, что сейчас. День? Ночь? Что делать дальше? Вроде бы надо ложиться спать, но ведь они уже выспались! Это сбивало их с толку, и они капризничали. Саша успокоился первым. На глаза ему попался лобзик, и он стал пропиливать картонный ящик, делая ловушку для ежей. По улице-восьмерке ночами постоянно бегали ежи, и Саша решил, что если положить в ящик что-нибудь вкусное, то к утру там обязательно поймается еж.