Дмитрий Емец - Таинственный Ктототам

Федор напрягся и посмотрел на Моховых. Он опасался, что его опять будут разоблачать.

– Видишь ли, женский друг мой, тут какое дело… Временами я бывал женат, но не в том проблема! – осторожно отозвался он.

– А в чем?

– В том, что сейчас у меня нет программы.

– Какой еще программы? – заинтересовался Петя.

Федор объяснил, что в детстве он однажды схватил палку, закричал: «Ура! Все за мной!» и, размахивая ею, побежал неизвестно куда.

– Несусь – а в душе такая отвага, такое парение! В какой-то момент, удивленный тишиной, оборачиваюсь и вижу, что все мои приятели преспокойно ковыряются в песочке. Никто за мной не бежит, кроме двух девочек. По странному стечению обстоятельств обеих звали Жанночками. Обе красные, разгоряченные, глаза пылают! На край света веди, да хоть на плаху! Но едва я остановился, обе Жанночки куда-то подевались, поскольку я уже никуда не бежал и никакого «замноя» больше не было. И тут меня посетило озарение!..

Пронзенный озарением, Федор остановился и, закинув назад руку, с ожесточением почесал спину.

– Я понял, – продолжал он, – что всякий мужчина в любой момент жизни может найти себе жену. Надо только взять саблю и создать четкую программу. Например, подойти к незнакомой девушке и, твердо глядя ей в глаза, сказать: «Я хочу от тебя мальчика и девочку, а там посмотрим, кто у нас лучше получится!» Или: «Давай купим сварочный аппарат и сделаем из металлолома статую!» Не важно, какая программа, главное – ее сформулировать! Истинная женщина в основе своей помощница – она просто не сможет не откликнуться. А в данный момент времени у меня нет никакой программы, поэтому и Жанночки все куда-то улетучились!

И Федор печально шмыгнул носом. Саша, смирно стоявший рядом, внезапно что-то увидел, завопил и ринулся вперед. Посреди парка сиял яркой краской детский городок-лабиринт с лазилками, лестницами, горками и надувными батутами. Лабиринт был совсем новый, и возле него красовалась табличка « В первый день работы – бесплатно! В обуви не входить!».

Саша, скинув кроссовки, колобком вкатился внутрь. За ним последовали Костя, Рита и Серафим Мохов. Других не пустили из-за ограничения по возрасту. В городке-лабиринте была уже целая куча детей, и почему-то особенно много Саш. Девушка, которая следила за порядком, уже охрипла кричать:

– Большой Саша! Средний Саша! Маленький Саша! Большой Саша, не трогай Маленького Сашу!.. Ничего вообще не трогай! Средний Саша! Отойди от него! От всех вообще отойди!

А потом явился еще один мальчик в сползавших синих штанах и тоже оказался Сашей.

– Не Большой Саша! Другой Саша! Не Средний Саша! Другой Саша! Не Маленький Саша! Ты! Ты! Другой Саша! – стонала измученная девушка.

Примерно через полчаса Сашу, Костю, Риту и Серафима удалось отловить и вытащить из городка. Все они были красные, потные и от возбуждения шатались, как пьяные. Саша опять стал укладываться на газон, сообщив, что у него нету сил.

Опасаясь, что, отдохнув, все опять сбегут на лазилки, Федор за руку потащил Риту к зверинцу. Рядом с ним на траве раскинул свой шатер цирк-шапито. Здесь на столбах было натянуто полотно, а на полотне на стилизованной карте были изображены все основные животные мира.

Подождав, пока другие дети отбегут, Федор подвел Риту к карте и стал коварно выяснять у нее, где тут бегемот. При этом он незаметно двигал Риту к той части карты, на которой были тигры. Но, увы, Рита очень четко нашла бегемота. Это был вполне себе подтвержденный наукой гиппопотам с разинутой пастью и ногами как колонны.

– Вот бегемоф! – сказала она гордо.

Лицо у Федора вытянулось.

– Ты уверена?

Рита закивала. Художник разочарованно отвернулся от полотна, но тут Рита грустно добавила:

– Но у меня не такой бегемоф!

– А какой?

– Такой! Только без полосотек! – сказала Рита и пальчиком важно показала на тигра.

Федор подпрыгнул и, присев на корточки, схватил ее за плечи:

– А где он? Куда ты его спрятала?

Ответить Рита не успела. Рядом появились Андрей с Серафимом, и Федору пришлось притвориться, что он показывает Рите божьих коровок. Заскучав от коровок, Рита перебежала к шатру цирка, рядом с которым стояла новая клетка с толстыми прутьями. В такой клетке легко было представить себе медведя-людоеда, но сейчас в ней томилась черная коза, грустно тянувшаяся через прутья к веткам ивы. Вид у козы был несчастный. Рита даже зашмыгала носом, так ей стало жалко козу.

У клетки, опираясь на метлу, стоял мужчина атлетического телосложения. На висевшей рядом афише он был изображен жонглирующим гирями. Сейчас же он сметал один-единственный желтый лист, лежащий на траве с осени. Толкая его метлой, атлет уныло двигал его к урне, которая была шагах в пяти.