Дина Фархуллина - Проклятье меча с рубином

Тогда пес сел и непонимающе наклонил голову набок.

– Посторонись-ка, надо вернуть ковер на место, пока дед не заметил, что мы тут хозяйничали.

Но Данте не двинулся, только оглушительно гавкнул.

– Данте!

– Гав!

«Он ведь прекрасно знает, как регулировать громкость лая», – подумала Мира и сощурилась. Данте не собирался уступать.

– Хорошо. Давай проверим. Вот увидишь, самое интересное, что будет внизу – это проросшая картошка!

Мира потянула за кольцо, люк не поддался. Пришлось подняться на ноги и взяться обеими руками, только тогда люк скрипнул.

– Какой тяжелый!..

Мира запыхалась от натуги, откинула крышку люка. С оборотной стороны та оказалась обита железом. В самом погребе помигивал свет. Должно быть, лампа внизу загорелась, когда Мира нажала на один из выключателей, входя в дом.

«Почему здесь? – пронеслось в ее голове. – Разве соления и все такое хранят в погребах гостиной? И свет вниз провели. Странно…»

– Хорошо, Данте, я проверю, что там.

Пес снова замахал хвостом. Мира с опаской поглядела на уходящую вниз шаткую лестницу. Взяла телефон с фонариком – электричеству в этом доме точно доверять не стоит. И начала спускаться в погреб.

– А-а-а-а! – вскрикнула Мира.

Данте наверху залился лаем.

– Все хорошо, Данте! Просто последняя ступенька обломилась.

Мира осветила крошево под ногами. Потом свой носок. Ступня саднила.

«Наверняка насажала заноз!»

Лампа мигнула и загорелась ярче. Мира смогла оглядеть весь погреб целиком, а не выхватывать отдельные участки светом фонарика. Ее удивило, как внизу оказалось чисто. Пол был ровным, недавно выметенным. Таким холодным, будто прямо под ним земля была скована вечной мерзлотой.

В погребе ничего не было. Ни корзин, ни банок, ни ящиков с овощами. Просто серые бетонные стены и пол. Мира нахмурилась.

«Зачем же здесь этот погреб?» – спрашивала она себя, медленно поворачиваясь.

Вдруг она заметила какую-то картину на стене. Или не картину?

Мира настроила фонарик на максимальную яркость и двинулась вперед, на цыпочках ступая по ледяному полу.

– Здесь меч! – воскликнула она, не веря своим глазам.

На щите с серыми полосами, на двух креплениях висел длинный – не меньше метра в длину – меч.

Меч! С клинком, гардой и огромным рубином в навершии.

Мире пришлось привстать на носочки, чтобы дотянуться до щита и снять меч с держателя. Очень тяжелый. И острый – там, где Мира коснулась пальцами лезвия, у нее остались тонкие порезы. Она с трудом удерживала меч обеими руками, но когда осторожно взялась за рукоять – его тяжесть показалась какой-то очень правильной .

Наверху забурчал Данте. Наверняка он расслышал тонкий звон лезвия в тишине подвала.

– Я иду. Иду.

Когда Мира выбралась из люка и вытащила наверх меч, в глазах Данте блеснул восторг. Мира, насколько у нее хватало сил, воздела меч вверх так, что острием царапнула штукатурку на потолке.

Данте волчком завертелся вокруг хозяйки – они нашли настоящее сокровище!

Повинуясь какому-то странному чувству, Мира вдруг решила идти к воде. Не помня саму себя, она вышла из дома. Волоча острие меча по земле, она прошла весь огород, отперла ворота, ведущие к озеру и вышла на мостки.

Край мостков манил ее к себе, и она не заметила, что острие меча прочертило тонкую полоску в рассыпанной по земле соли, нарушив ее целостность. Это заметил Данте, и носом попытался восстановить полоску – ему вовсе не хотелось, чтобы дедушка ругал Миру – но, кажется, сделал прореху только шире.

Мира же дошла до самого края. Туман рассеивался, в лилово-сизом сумеречном свете ей показалось огромное озеро, хлипкие мостки других участков и дальний берег, покрытый густым темным лесом.

Мира улыбнулась. Впервые, с тех пор, как она приехала сюда, ей показалось, что все это – тянет на настоящее приключение.

Она потрясла рукой, будто пробуя, сможет ли еще раз высоко поднять меч. Рукоять, обвитая черной кожей, удобно лежала в ее ладони. Последний луч заходящего солнца блеснул в огромном рубине. Стальной клинок засиял призрачным светом.

«Да что же я, зря на физру хожу, что ли?!» – возмутилась Мира и высоко над головой подняла меч.

– Та-да-а-а! – возликовала она.

Данте, оставшийся на берегу, поддержал ее звонким лаем.

Тогда Мира взяла меч в обе руки и описала перед собой широкую дугу. Потом вторую, потом рубанула воздух наискосок.

«Да я настоящая воительница!»

Она запела на торжественный, чем-то напоминающий гимн, мотив и продолжила махать мечом.