Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

В большой комнате дома, в которую Петька заглянул как бы между прочим, ничего интересного не оказалось. Там, как и в любой избе в Кедровке, стояли стол, несколько стульев да комод с расставленными фотографиями. Из других вещей обращал на себя внимание только простенький батарейный приемник, пристроенный на тумбочке, да легкий диванчик.

Недолго задержался взгляд и на надворных постройках таежного хуторка. Из них ближе всех к дому был приютивший мальчишек сарай, в котором, кроме сена, хранились пустые бочки, ящики и огородный инвентарь. Метрах в двадцати от сеновала стоял огороженный жердями коровник, а напротив возвышались две обмазанные глиной закуты, занятые повизгивающим в одиночестве боровом да кудахтающими курами.

Центром всей жизни на пасеке была сложенная посредине двора кирпичная печка. Возле нее постоянно вертелась Людка, играл Андрюшка и бродил, принюхиваясь, Валет. Тут же был колодец со скрипучим воротом и штабель бревен, с которого Колин братишка кормил цыплят.

— Ну что? Кончена ревизия? — заметив, что мальчишки возвратились на веранду, спросил Сережа. — Порядок на палубе или как?

— Порядок, — отводя взгляд в сторону, улыбнулся Петька.

— А раз порядок, берите тогда ноги в руки и марш за мной на точок.

Против похода на пасечный точок возражать не приходилось. По правде сказать, Петька поглядывал на стоявшие за домом ульи уже давно. Но подойти близко не решался. Не хотелось, во-первых, получить замечание от старших, а во-вторых, было боязно: пчелы беспрестанно толкались у летков, срывались в воздух и, тяжело курсируя над пасекой, будто предупреждали: «Подож-ж-жди, подож-ж-жди! Ж-ж-жигану — вз-з-звоешь!»

Опасливое чувство шевельнулось в душе и сейчас.

— Сережа, а вдруг они начнут кусаться?

— Кто?.. Пчелы-то? — не сразу сообразил, о чем речь, вожатый. — Не бойся. Если не будешь бегать да махать руками, не тронет ни одна. Приморская пчела, брат, мирная. Да и некогда ей с тобой возиться. Видишь, как к работе готовится? Тучей в тайгу идет.

Присмотревшись, приятели убедились, что Сережа прав. Если раньше все поднимавшиеся на крыло пчелы кружились над пасекой, то теперь, оказавшись в воздухе и сделав два-три круга над ульем, они сразу уходили в лес. Гул и жужжание усилились настолько, что, закрыв глаза, можно было подумать, будто где-то вдалеке шумит водопад.

Ребята приоткрыли жердяные ворота и, пройдя по узкой дорожке, остановились у дверей небольшого домика. Отсюда пасека открывалась, как на ладони. Больше сотни голубых и зеленых ульев стояло рядами на аккуратно выкошенной поляне. По краям поляны тянулась такая же, как ворота, жердяная изгородь, а среди ульев там и здесь росли невысокие деревца лип, амурского бархата и кленов. Полностью укрыть пасеку они не могли, но легкую тень давали. А это, наверно, как раз и требовалось.

Глядя на ульи, Петька неожиданно засмеялся. Передние стенки их почему-то напомнили ему смешные рожицы: двускатная крышка сверху, — будто чепчик, вентиляционное отверстие в середине — нос, а облепленная пчелами узенькая лётка внизу — рот.

— Сообразил! — узнав, чему он смеется, улыбнулся вожатый. — Дай вам волю, так вы чего не напридумываете! А работа, между прочим, стоит.

Он открыл дверь и ввел друзей в домик.

— Вот это омшаник. Зимой в большой комнате стоит ульи, а в прихожей в специальных ящиках держат запасные соты. Ваша задача — сделать уборку. Доски и рамки, какие есть, вынести и поставить под навесом на улице, стружки вымести, а окна и подоконники вытереть чистой тряпкой. Завтра в омшанике будем откачивать мед. Надо, чтобы в него не попала ни одна пылинка. Понятно?

— Понятно! — принимаясь за работу, весело ответили друзья.

— Ай! Чуть не забыл, — вспомнил парень. — Вон там, в углу, сметен мусор. Его, смотрите, не выбросьте. Соберите все на газету или на фанерку и отдайте Матрене Ивановне.

Петька посмотрел на кучу, указанную вожатым, и обиделся.

— Чего ты нас разыгрываешь? Это ж дохлые пчелы. Матрена Ивановна нас кормит, ухаживает за нами, а мы в благодарность ей — нате, мол, старушка, угощайтесь мусором! Да?

Сережа от удивления разинул рот, потом ухватился за живот и расхохотался.

— Ну и Петька! Ну и Луковкин! И откуда ты все выкапываешь? Ульи у тебя с обмазанным ртом, дохлые пчелы — угощенье. Не зря Вера боялась твоих выдумок.

— А что, не правда? — смутился Петька.