Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Ребята догадались, что Галя уговорила Пашку отремонтировать батарейный приемник Матрены Ивановны. Ребята как-то брались за него, но ничего сделать не сумели. Не помог даже Сережа. А Вобликов поломку нашел. Не зря, должно быть, считался радистом-коротковолновиком.

Радиопередача прервалась на самом интересном месте. Комсомольцам это не понравилось.

— Зачем выключила? — закричали они. — Сейчас будет музыка. Не поняла, что сказал диктор?

Галя улыбнулась и развела руками:

— Поняла. Да больше держать приемник под током нельзя. Батареи ведь старенькие. Сядут — и последние известия не послушаешь.

— Вот еще! Купим тебе новые батареи.

— Когда купите, тогда и поговорим. А сейчас, кому хочется музыки, могу показать один инструмент.

— Какой инструмент?

— Увидите. Тащите меня в столовую.

Мальчишки и девчонки думали, что Галя добыла где-нибудь патефон. Но ничего такого ни в столовой, ни на улице не оказалось. Усевшись за обеденным столом, затейница начала раскладывать на нем какие-то реечки и поленца. Сначала протянулись два ровных бруска. Поперек легло белое поленце, потом второе, третье.

— Ксилофон! — догадался Петька. — Это тебе дед Панкрат сделал, да?

— Ага, — кивнула Галя и, взяв молоточек, принялась выстукивать песню про веселый ветер.

И младшие и старшие члены отряда сгрудились возле девчонки. Одни просили повторить номер или подсказывали, какую песню отстукать, другие воронили выхватить молоточек и поупражняться собственноручно.

— Ха! Раз такое придумала мелкота, мы тоже не лыком шиты, — ударил кепкой о колено Мишка Закваскин. — Тащи, ребята, пустые бутылки… Вот! Теперь наливай в них воды — в одну доверху, в другую на четверть, в третью — наполовину. Готово? А теперь подвесим бутылки на перекладину, возьмем палочки, и рояль готов. — Мишка ударил по бутылкам, а над поляной зазвенела мелодия песни «Светит месяц». — Эй, вы, зюзики! Слыхали нашу музыку?

Приятели Мишки захохотали, захлопали в ладоши.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Галя. — Значит, у нас теперь два инструмента. А потом будет оркестр.

— И будет! — подхватили Мишка с Тимкой. — Мы завтра смотаемся домой, привезем гитары.

— А я возьму балалайку, — вставил кто-то.

— А мы сделаем из камыша дудки…

Галя устраивала в отряде также шахматные и шашечные турниры, проводила спевки, разные конкурсы. А когда вечерами разжигали у реки костер, она, сидя у огня, рассказывала разные истории и сказки. Синяя ночь медленно окутывала лес и сопки, вода тихонько плескалась у ног, а ребята, усевшись кружком, считали проклюнувшиеся в небе звезды и слушали то грустные, то смешные рассказы про Тома Сойера, про Рыжика, про Иванушку-дурачка…

К середине августа самое важное на школьном участке было сделано. Под руководством деда Панкрата и Сережи ребята отремонтировали дом, отштукатурили животноводческие помещения, сделали загоны. Между делом пропололи еще кукурузу и свеклу, расчистили и выровняли двор.

— Что же делать дальше? — возвратившись из Кедровки и присаживаясь к столу, сказал однажды вожатый.

— А чего дальше? Ты это про что? — бросая играть в ножички и подсаживаясь ближе, спросил Тимка Варежкин.

— Да все про то же. Разговаривал я с Иваном Андреевичем… Работой нашей он доволен. Молодцы, говорит, основное сделали. А как быть дальше, мы с ним так и не решили.

— Вот еще задача! Если сделали, значит, собирай манатки и домой. Скоро уже и в школу.

— Оно бы конечно. Да ведь кроме главного, есть немало другого.

— А чего другого?

— Да разве не знаешь, что решено тут сделать? Вспахать гектара два целины, разбить гряды под клубнику, расчистить площадку для сада… Надо бы продолжить и заготовку сена для скотины, напилить побольше дров. Не мерзнуть же тем, кто будет приезжать сюда ухаживать за скотиной?

— Тогда работать дальше.

Вот так, будто через пень-колоду беседа шла долго. Не догадываясь, куда клонит вожатый, комсомольцы окружали его все плотнее. Наконец, когда в столовой собрался весь отряд, Сережа обвел друзей взглядом и объявил, что дело упирается снова в продукты.

— Вон видите? — кивнул он в сторону Веры, которая разбирала привезенные из деревни пакеты с крупой. — Этого хватит не больше чем на неделю. А деньги за прополку израсходованы. И заработать больше негде. Совхоз может заплатить теперь только за уборку свеклы.