Сергей Бойко - Тайны старого подвала

Николай Андреевич вернулся в кресло: он вставал, чтобы поправить покосившуюся крышу на домике Красной Шапочки:

– Нет, Миша, это не игра. И Людоед с Жемчужинкой, и Король Волшебной страны существуют, – И он пересказал бывшему ученику весь разговор с Королем Волшебной страны. Затем сказал: – «Детское воображение, необычайно сильное, и породило волшебную страну с ее городами, замками, мельницами, реками и, конечно, ее героями. Из года в год, из десятилетия в десятилетие, из века в век дети представляли эту страну, и будут представлять впредь, и чем дальше – тем ярче. Она и живет в энергии детской мысли, и живут ее герои…»

Замолк Николай Андреевич, но все еще в мыслях был там, в волшебной стране.

– Николай Андреевич, – окликнул его Дубинин-старший, – А прорыв? Вы что-то говорили о прорыве волшебной страны в наш мир?

– А разве я все время говорил не о нем? Прорывы бывают через окошечки, которые «пробивают» к ним люди. Обычно это происходит в детских садах или школах.

– Или в музеях сказок, – добавил Вовка, который давно прошел в кабинет вслед за взрослыми.

– Верно, или в музеях сказок. Там, где множество детей собирается вместе, и читают одну и ту же сказку…

– Или думают о волшебной вещи, которую делают… – вставил Дубинин-старший.

– Верно, Миша. Вот тут и случается прорыв. Ну а в обычное время волшебная страна просто существует рядом с нами. И мы не видим ее, как не видим, например, вторую программу телевидения, пока смотрим первую. Но стоит переключить тумблер…

– Значит… – сказал задумчиво Дубинин-старший, – Кощей Бессмертный, Василиса Прекрасная, Синяя Борода, феи, русалки существуют во плоти?

– Да, Миша, да! И ничем иным нельзя объяснить вашу встречу с Людоедом, а мою – с Королем волшебной страны.

– Удивительно! – заключил Миша.

– Прорыв осуществлен, связь идет, – строго сказал директор, – а ты, начальник СМУ, хочешь поломать тонкую ниточку, которая соединяет мир людей с волшебной страной.

– Но вечно эта развалюха стоять не может!

Это не у Миши Дубинина, это у начальника СМУ вырвалось слово «развалюха», но Николай Андреевич подскочил с кресла, словно его ужалила пчела.

– Я все понял! – зло крикнул он. – Ты никогда не любил родную школу!

Они, наверное, поссорились бы навсегда и музей волшебной сказки, конечно, погиб, если бы вдруг не вмешался ребенок. Он выходил проверить самовар и вернулся, чтобы сказать: "Чай готов!"

И все. Пламя разгорающейся ссоры погасло, не успев вспыхнуть. Они оба опомнились, посмотрели в глаза друг другу и Николай Андреевич примирительно сказал:

– Ладно, Миша, будем считать, что это слово у тебя вырвалось случайно.

– Честное слово, Николай Андреевич!

И они вышли из кабинета в прихожую – бывший кабинет секретарши… К чаю было все, что принес Дубинин-старший. Заварка была душистая, и разговор пошел в более мирных тонах, но все же сводился к одному и тому же: школу придется сносить.

И опять перелом в разговор внес ребенок:

– Папа, а разве обязательно разрушать подвал?

Наступило молчание. Предложение было неожиданным. Наконец, Дубинин-старший нерешительно ответил:

– Конечно… Под новую школу надо подвести мощный фундамент. Все-таки четыре этажа…

Опять помолчали. Потом пришла очередь директора:

– А ты, Миша, не сумеешь проверить – может быть, в самом деле, можно оставить подвал?

Начальник СМУ помолчал, потом покачал головой:

– Николай Андреевич, есть же правила…

– А я и не советую идти против правил. Ты посчитай, измерь и реши. Если уж бесповоротно – ломай! Но знай, что вместе с подвалом ты разрушишь и мое сердце.

– И мое тоже, – очень серьезно добавил Вовка, и все рассмеялись.

– Да, против таких аргументов не попрешь! – смеялся Дубинин-старший. – Ладно, завтра же… да чего уж там, сегодня приду с приборами и начну измерять.

Они еще поговорили о старой школе, вспомнили учителей, былое, прошлись по классам и расстались друзьями.

– Папа, а можно я с тобой буду подвал измерять? – попросил Вовка, когда они, взявшись за руки, шли через пустырь.

– Как выучишь уроки, сынок. Понял?

– Понял, папка!

Отец пошел на работу, а сын побежал домой.

Всю вторую половину дня Дубинин-старший вместе с тремя рабочими ходили по подвалу, измеряли, брали пробы камня, простукивали… Вовка, выучив уроки, прибежал тоже, но не столько помогал, сколько путался под ногами. А Николай Андреевич сидел молча в кресле у камина и кутался в плед. Ему было холодно. Ярко горел камин, тепло окутывало его ноги и тело, а озноб не проходил… Николай Андреевич с ужасом ждал результатов осмотра.