Софья Прокофьева - Приключения желтого чемоданчика. Сказочные повести

«Дурак я, что поверил, – со злобой и разочарованием подумал Вова. – Обманул меня этот Детский Доктор как мальчишку! Обыкновенная частная практика… Только в школу теперь опоздал…»

И он сломя голову побежал в школу, потому что до начала уроков оставалось всего пять минут.

Вова, задыхаясь, вбежал в класс. В ту же минуту прозвенел звонок, и в класс вошла Лидия Николаевна.

Вова сел на свою парту рядом с Мишкой Петровым и вдруг почувствовал, что его ноги висят в воздухе. Еще носком он мог достать до пола, но пяткой уже никак.

– Парту переменили! Наверное, из десятого класса принесли, – удивился Вова.

Но тут он увидел, что Лидия Николаевна, опершись руками о стол и наклонившись вперед, смотрит на него широко открытыми изумленными и беспомощными глазами.

Это было невероятно. Вова всегда считал, что Лидия Николаевна не удивится даже в том случае, если в классе вместо ребят на партах окажутся сорок тигров и львов с невыученными уроками.

– Ой! – тихонько сказала Катя, сидевшая на последней парте.

– Я не знала, что у Иванова есть брат! – наконец сказала Лидия Николаевна своим обычным, спокойным, немного железным голосом. – Я понимаю, что тебе хочется ходить в школу. Но ты лучше пойди поиграй, побегай…

Потрясенный Вова взял портфель и вышел в коридор.

Во время занятий это было самое необитаемое и пустынное место в мире. Можно было подумать, что здесь никогда не ступала человеческая нога.

В раздевалке тоже было пусто и тихо.

Ряды вешалок с висящими на них пальто были похожи на дремучий лес, а на опушке этого леса сидела нянечка в сером мохнатом платке. Она вязала длинный серый чулок, похожий на волчью ногу.

Вова быстро надел пальто. Это пальто мама купила ему два года назад, и Вова успел за эти два года из него порядочно вырасти. Особенно из рукавов. А теперь рукава были как раз.

Но Вове было некогда удивляться. Он боялся, что сейчас на верху лестницы появится Лидия Николаевна и своим строгим голосом скажет, чтобы он вернулся в класс.

Вова дрожащими пальцами застегнул пуговицы и бросился к двери.

Вова, задыхаясь от радости, выскочил на улицу. «Пускай они там себе диктантики пишут, ошибочки сажают, волнуются… «а» или «о»… – подумал он и злорадно захохотал. – А мне сама Лидия Николаевна сказала: «Пойди поиграй, побегай». Вот молодец Детский Доктор. Не наврал! Ему надо медаль за такую пилюлю выдать…»

А снег все падал и падал. Сугробы показались Вове какими-то особенно высокими. Нет, никогда на их улице не было таких высоких сугробов!

Тут к остановке подъехал озябший троллейбус. Провода над ним просто дрожали от холода, а окна у него были совсем белые. Вова вспомнил, что этот троллейбус останавливается как раз около булочной, и встал в очередь. Но высокий худой гражданин в коричневой шляпе, на полях которой лежало порядочно снега, пропустил Вову вперед и сказал:

– Проходи! Проходи!..

И все люди, стоявшие в очереди, сказали хором:

– Проходи! Проходи!..

Вова удивился и поскорее залез в троллейбус. Он протянул тепло одетой кондукторше четыре копейки. Но кондукторша почему-то не взяла денег, а только засмеялась и подышала на красные озябшие пальцы.

– Конфетку себе купи! – сказала она охрипшим голосом. – А мы такого пассажира и бесплатно довезем.

Вова еще больше удивился, сел к окошку и стал дышать на белое непрозрачное стекло. Он дышал, дышал и вдруг в маленькую круглую дырочку увидел витрину булочной. На витрине высились башни из сушек, уютно свернувшись, лежали плюшки, посыпанные чем-то вкусным, а на них с надменным видом глядели большие крендели, скрестив на груди круглые руки.

Вова выскочил из троллейбуса.

– Осторожнее! Осторожнее!.. – закричали хором все пассажиры.

Вова с трудом открыл тяжелую дверь булочной и вошел.

В магазине было тепло и необыкновенно хорошо пахло… За прилавком стояла красивая девушка с толстыми золотистыми косами, похожими на длинные батоны.

Она взяла Вовин чек, а потом с улыбкой протянула свою обнаженную до локтя белую руку и подала Вове хлеб.

– Ах ты какой хороший, мамочке своей помогаешь! – сказала она красивым, звонким голосом.

Вова опять удивился, но ничего не сказал и вместе с круглыми клубами белого пара вышел на улицу.

А в воздухе по-прежнему кружился снег. Портфель и авоська с хлебом были очень тяжелые. Через каждые десять шагов Вова клал их на землю и немножко отдыхал. Он даже подумал, что продавщица с толстыми косами по ошибке дала ему какие-то не такие батоны.