Аня Амасова - Пираты Кошачьего моря. Сундук для императора

Прокурор шатался в экстазе. Его завывания дребезжали под сводами зала. Выпученные глаза излучали ужас, словно видели картину надвигающегося хаоса.

– Вот в этом виновна Дженифыр Котес! Этим опасна для каждого члена общества: для меня, для вас, для детей… Кстати, о детях. О ваших чудесных детишках, которых я так люблю. О тех, чьи глаза загораются, когда речь идет о пиратах. Если вскрыть этим детям головы, мы найдем там мечты об опасных странствиях, о путешествиях без родителей, о славе и – только вдумайтесь в это: в их возрасте – о любви! И это вместо того, чтобы мечтать о карьере судьи, надзирателя или торговца! Даже если благовоспитанные отпрыски никогда не станут пиратами – чему они научатся? А я вам скажу: шалить и предаваться глупым фантазиям! Бунтовать. Не уважать старших. Принимать решения своим неокрепшим мозгом. Бросить вас ради мечты. Хотите вы этого? Можете допустить?!.

Прокурор отхлебнул воды, давая родителям время испугаться одинокой старости. И торжественно закончил:

– Господин судья и общественность в лице присяжных должны дать недвусмысленную оценку пиратству в виде смертного приговора для Дженифыр Котес!

Канонада помидорных выстрелов обагрила костюм прокурора томатной кровью. Мальчишки на окнах свистели и улюлюкали. Молоток судьи стучал так сильно и часто, будто вместо стола проходился по их головам.

– Слово защите! – прокричал судья, поворачиваясь к адвокату.

И замер: адвоката не было. С его места улыбался юный наглец. Задрав лапы в ботфортах, незнакомец демонстрировал залу дырявые подошвы. А парик адвоката – судья побагровел – водружен на голову какой-то птице!

В горле его пересохло: что подумает император? На счастье судьи, довольный обвинительной речью Диего ничего не заметил.

– Кх… кх… – прохрипел судья.

Воспользовавшийся этой заминкой, украшенный париком Кукабара воспарил над присяжными:

– Защита вызывает свидетеля! Мисс Кэтрин – прошу!

– Мисс Кэтрин, – судья предпочел сделать вид, что все так и было спланировано. – Как давно вы знакомы с обвиняемой?

– С самого детства. Мой брат отдал Дженифыр в мой пансион совсем еще крошкой.

– Другими словами, Дженифыр Котес – ваша племянница?

– Вот именно! – В голосе Кэтрин звучала гордость.

– Может, вы плохо ее воспитывали? – открыл свой рот прокурор, но тут же отведал порцию томатного соуса.

– «Пансион тетушки Кэтрин» – лучший пансион благородных кошек в Кошачьем заливе!

– Так хорош, что из него выпускают капитанов пиратов? – не удержался прокурор, проворно прячась под стол.

– Мне очень жаль, дорогая мисс, – устало изрек судья. – Но даже если вы скажете, что Дженифыр в детстве была образцовой воспитанницей, ничто не отменит печального факта, что в данный момент она – пират. А по закону Гавгадоса наказание для всякого пирата – смертная казнь.

– Могу я узнать, кто придумал этот закон?

– Как и все другие законы на нашем острове, император Диего, Честный и Справедливый…

– Вот и прекрасно, – сказала тетушка, взгромождая на стол судьи саквояж и поворачивая ключ в его огромном замке. – Это и привело меня в Гавгадос. У меня есть доказательство незаконности ваших законов.

Тучный судья побагровел и подпрыгнул в кресле.

– Ч-ч-что вы себе позволяете?!.

– Помолчите, судья. – Тетушка Кэтрин развернула перед ним старинный свиток. – Вам известен этот документ? Знакома ли подпись на нем?

– Ммм… Разумеется. Манифест. Отречение короля Эстебана в пользу ныне здравствующего императора Диего. Виват императору!

– Подлинник манифеста, – уточнила тетушка Кэтрин.

– Ложь! – неожиданно выкрикнул побледневший Диего. – Обман и мистификация! Этой бумаги не существует!

– Неужели?! – не выдержал Кукабара, кружась над головой императора. – Я бы дал потрогать, чтобы развеять сомнения. Но, боюсь, ты ее сожрешь.

«Этого не может быть», – успокаивал себя Диего. Этого просто не может быть. Документа не существует! Он уверен. Личный приказ – лучшему генералу. Доклад из Тортаги: спалили с поместьем Котесов. Документ сожжен. Его нет. И той, что знала о нем, тоже нет!