Анне Шеллер - Невидимое озеро

Ответом ему был единогласный громкий стон. Ненадолго господин Унтерберг смутился, но затем снова заулыбался.

– Не бойтесь, мы будем ставить оценки с помощью кубика. Кто выбросит тройку, может перебросить. Пока ему не понравится выпавший результат!

Класс радостно загудел, а господин Унтерберг радовался громче всех. Настолько громко, что ученики так и не услышали звонка на перемену.

Другие преподаватели относились к учёбе иначе, чем господин Унтерберг.

– На моих уроках вам всё-таки придётся заниматься, – сказала госпожа Зенгер, кивнув на розового монстра, которого Паула и Селина нарисовали на доске. На уроке немецкого языка 4-му «А» классу пришлось даже написать сочинение.

Как хорошо, что Фьелле и Эмиль успели подготовиться! Вообще-то монстр довольно хорошо разбирался в немецком языке: он не только писал невероятно красивым почерком, но и оказался очень грамотным и с лёгкостью мог произнести по буквам даже такие слова, как «тимьян» или «эстрагон». Причём как в прямом порядке, так и наоборот, когда сам хотел этого.

Так как Фьелле был вдвое выше Эмиля, он без проблем заглядывал в тетрадь друга и давал ему советы:

– Пещера монстра пишется через «е», а не через «и». Она же не пищит!

Эмиль, фыркнув, быстро исправлял ошибку.

После уроков Фьелле, как всегда, поднял стулья на парты и вынес все двадцать два рюкзака одноклассников на улицу. В холле ему пришлось обогнуть группу учеников, развешивавших под руководством господина Унтерберга праздничные гирлянды. Выйдя из здания, он наступил одной из своих мохнатых зелёных лап в новенький бассейн, который школьный секретарь господин Ланге-Винд установил по просьбе господина Унтерберга.

Перед школой было довольно тихо. Видимо, директор опять отпустил большую часть классов домой пораньше. Ученики 4-го «А» разобрали свои рюкзаки и попрощались с Эмилем и Фьелле.

Только Лия и Теодор остались стоять рядом. Лия обняла правую лапу Фьелле, а Теодор левую.

– Сделай нам, пожалуйста, карусель? – попросила девочка с горящими глазами.

Фьелле просиял в ответ:

– Ну конечно, Лия! ДEРЖИ-И-ИСЬ!

Он развёл лапы в стороны и завертелся, сначала медленно, а потом всё быстрее. Лия и Теодор кружились, повизгивая от удовольствия. Через некоторое время монстр опустил их обратно на землю.

Окно рядом с дверями школы открылось, и наружу выглянул господин Унтерберг. Увидев Фьелле и ребят, он строго сжал губы.

– Ага, – сказал он. – Так-так. Играете и шумите прямо перед школой! Как же это чудовищно прекрасно! – Господин Унтерберг сдержанно улыбнулся, а затем строго продолжил: – Но мне сейчас предстоит очень важный и серьёзный разговор со школьным советом. Мы же хотим жить и учиться спокойно, дружно и открыто, ведь так? Подумайте об этом! И ведите себя, пожалуйста, потише.

Эмиль закрыл рот ладонями, чтобы сдержать смех. Фьелле подошёл к директору.

– Всё хорошо, господин Унтерберг, – мягко сказал он. – Вам нельзя волноваться. Вдох, выдох… Вдох, выдох… Всё в порядке. Вдох, выдох…

Господин Унтерберг дышал вместе с Фьелле, и постепенно черты его лица разгладились, а розовый мех на затылке улёгся.

– Может быть, вы тоже хотите покататься на карусели? – улыбаясь, спросила Лия. – Это очень весело!

Глаза господина Унтерберга округлились, он даже рот открыл от удивления! А затем он быстро посмотрел направо и налево, чтобы убедиться, что его никто не видит.

– Ну хорошо, – шепнул он. – Спокойно, оптимистично, беззаботно. Покатаемся, пока не позвонили из школьного совета.

Его голова исчезла из окна, и вот директор уже выбежал во двор.

Фьелле О-О-ОЧЕНЬ сильно раскрутил господина Унтерберга, и Эмиль, Лия и Теодор рассмеялись при виде его удивлённого лица. Тогда и сам директор засмеялся, О-О-ОЧЕНЬ громко, ну просто оглушительно!

Конечно, полёт директора на лапе монстра не мог остаться незамеченным. Постепенно вокруг Фьелле собрались ученики, многие перешёптывались и смеялись. Господин Унтерберг тоже становился всё веселее и веселее.

Лишь пара учителей, как раз выходивших из школы, и несколько родителей, пришедших встретить своих детей, укоризненно качали головами. Мама Гарри, работавшая в полиции, нетерпеливо постучала ногтями по металлическим наручникам, закреплённым у неё на ремне.