Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

Вытьянка покосилась на нее и с сомнением покачала головой:

— То-то ты с него глаз не сводишь.

— Неправда!

Тайка вспыхнула, а про себя подумала: а такая ли уж неправда? В последнее время она действительно часто думала о Яромире — в основном о том, что тот скоро уйдет в Дивье царство и они больше никогда не увидятся. И от этой мысли ей становилось так тоскливо на душе, что на глаза наворачивались слезы. Приходилось убеждать себя, что все к лучшему: по крайней мере, больше никто не будет пенять ей, что она так себе ведьма и не справляется с обязанностями. Жаль только, что больше нельзя будет покататься вместе на широкой спине Вьюжки, но что поделаешь? Может, когда Снежок подрастет, они с Аленкой еще полетают над Дивнозёрьем…

Марьяна ничего не сказала в ответ, но Тайка видела по глазам, что вытьянка не поверила ни единому ее слову.

Пришлось спрятать пылающее лицо в пушистой шерсти симаргла, обнимая того обеими руками:

— Вот по Вьюжке я буду скучать, а по Яромиру — нет.

— Думаю, ты ему тоже нравишься, — вздохнула Марьяна.

— Вьюжке? Конечно, нравлюсь, — Тайка принялась наглаживать пса, и тот заулыбался, высунув розовый язык. — Я же ему вкусненького приносила. И колтуны вычесывала. Да, мой хороший?

Симаргл плюхнулся на спину, подставляя живот.

— Вот охранничек, — усмехнулась вытьянка. — Кто проспал Лютогора, а?

Она присела на корточки и тоже запустила пальцы в пушистую шерсть, но через мгновение, опомнившись, вскочила.

— Эй, Кощеевич! Не притворяйся! Я слышала, как ты пошевелился.

Лютогор открыл глаза и сел, прислонившись спиной к земляной стене. В его взгляде читалась усмешка, и это беспокоило Тайку: а ну как негодяй чего-то задумал?

— Сиди смирно, — она на всякий случай погрозила пленнику кулаком. — А то получишь.

Лютогор пожал плечами и отвернулся. Ишь ты, гордый!

Признаться, в глубине души Тайка даже радовалась, что Кощеевич очнулся, потому что болтушка Марьяна в его присутствии прикусила язык и больше не заводила разговор о Яромире.

Время шло, все сидели молча, и Тайка начала клевать носом. Пришлось ущипнуть себя за руку. А потом еще раз — до красноты. Вскоре кожу начало саднить от постоянных щипков, а бодрости все равно не прибавилось. Эх, поскорей бы уже настал рассвет…

Вдруг крышка погреба, скрипнув, откинулась, и в проеме показалась лохматая башка Грини:

— Ну, как у вас тут дела?

— Все прекрасно, только скучно очень, — беспечно отозвалась Марьяна. — А ты никак сменить нас пришел?

— Не, рано еще. Яромир попросил, чтобы я ему Вьюжку привел.

— Зачем ему симаргл посреди ночи? — Тайка захлопала глазами.

— Не знаю, — Гриня хохотнул. — Может, спят они в обнимку.

— Ты по себе-то не суди, — вытьянка прищурилась, в ее глазах плясали смешинки. — Кто сам однажды в берлоге с медведем проснулся?

— Так я ж туда случайно упал, — отмахнулся леший. — И с той поры больше с геологами не пью.

Он цокнул языком, и Вьюжка, весело завиляв хвостом, побежал на зов.

— Я щас вам Джулю приведу, чтобы не скучно было. Может, еще поесть чего принести али попить?

— Не надо, — ответила Марьяна за себя и за Тайку. — Давай, проваливай уже, а то дует.

— Ишь ты, нежная какая, дует ей! — буркнул леший, но крышку все-таки затворил, а вытьянка вдруг спохватилась:

— Это ничего, что я его так быстро вытурила? Тебе не холодно? Может, сказать Гриньке, чтобы чаю притащил? Или водички?

— Не, — Тайка мотнула головой, — что-то не хочется.

— А вот я бы не отказался, — раздалось из угла. — Или у вас принято пытать пленников голодом и жаждой?

Лютогор, облизав пересохшие губы, улыбнулся. Тряпка, прежде служившая кляпом, лежала у его ног.

У Тайки екнуло сердце.

— Нет уж, нас не проведешь, — нарочито беспечно фыркнула она, сжав в ладони висящий на шее оберег. — Говорят, Радмила тебе тоже воды поднесла, а потом только тебя и видели.

— Слишком ты умная, ведьма, — Лютогор вздохнул. — Жаль, мы не встретились при других обстоятельствах. Я бы мог научить тебя такой магии, какая тебе и не снилась.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — Тайка глянула на Марьяну: та сидела, раскрыв рот, ружье валялось рядом, но вытьянка, кажется, даже не думала стрелять.

— Что, страшно? — Пленник, усмехнувшись, переместился так, чтобы тряпка, прежде служившая кляпом, оказалась под его ногой.

— Не-а, — у Тайки на лбу выступил холодный пот. — Чего мне бояться?

— Выходит, ты не только умная, но и смелая. Куда ни погляди, сплошные достоинства, — казалось, пленник откровенно над ней потешался. — А коли так, ты заслуживаешь награды. Можешь задать мне три любых вопроса. Обещаю, что отвечу честно.