Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

— Получите, распишитесь! — заорал Пушок, вытряхивая на врага содержимое мешка.

И Тайка обомлела: прямо на упыря, растопырив лапки, как заправская белка-летяга, спикировало Лихо.

Иваныч попытался оторвать от себя подарочек, но Лихо уже прилипло: обхватило ногами шею, запустило пальцы в жидкие волосы и радостно захихикало.

— Что за?.. — Упырь, поскользнувшись на инее, растянулся во весь рост; он попытался встать, но рухнул снова и взвыл — должно быть, сильно ушибся.

— Не повезло, — с деланым сочувствием произнес Никифор и обернулся к Афанасию, который все еще сидел под лестницей: — Вылазь, Фантик. У нас тут теперь самый невезучий упырь на свете. Неча его бояться.

Пушок, воодушевленный недавними подвигами, подкрался к Иванычу и громко ухнул прямо тому в ухо.

Упырь с визгом подпрыгнул.

Хлоп! — он обратился в летучую мышь, на которой с горделивым видом восседало Лихо (тому только шляпы ковбойской не хватало). Мышь несколько раз ударилась о стены, смела с полок еще несколько банок варенья и юзом вылетела в окно.

— Скатертью дорога, — Никифор сделал им ручкой, а потом пригреб к себе Пушка и чмокнул в макушку. — Молодец! Ну и чо боялся? Я ж говорил, все получится.

Фантик, наконец осмелев, выбрался из своего укрытия, окинул взглядом поле битвы и вздохнул:

— Ладно, после тут приберусь. Пойдемте лучше чай пить.

Чаевничать они устроились на кухне. Фантик водрузил чайник на плиту и поставил на стол вазочку с карамельками. Дед Федор, с которым Тайка не очень-то хотела встречаться после всего случившегося, спал в соседней комнате безмятежным сном.

— А дед не проснется? — на всякий случай уточнила она шепотом.

— Не-а, — Фантик улыбнулся. — Я ему на лоб листок сон-травы положил. Пущай отдохнет малеха.

— Моя школа! — Никифор похлопал его по плечу, и юный домовой просиял.

Его круглое лицо напоминало солнышко из детских книжек — такое же веснушчатое и румяное.

— Ведьма, а ты моего старика потом расколдуешь? А то боязно мне за него…

— Попробую.

Она не стала ничего обещать, потому что понятия не имела, как разрушить Лютогоровы чары. Надо будет у Яромира спросить. Или даже лучше у Радмилы.

Пушок ткнул ее лбом под локоть:

— Тая, разверни мне карамельку.

— А сам не можешь?

— У меня же ла-а-апки, — протянул он, ухмыляясь.

— Ну ты и лентяй.

Тайка сняла обертку, коловерша жадно захрустел конфетой, сглотнул и снова подлез под руку:

— А еще одну?

— Пушок, ты же лопнешь. Подожди, пока чайник вскипит.

— Да ладно тебе, хозяюшка, — вступился за коловершу Никифор. — Пущай ест. Он сегодня герой, заслужил.

Тайка взяла карамельку, но разворачивать не стала, а помахала ею у Пушка перед носом, поддразнивая:

— Расскажи сперва о своих подвигах, герой. А там посмотрим, заслужил или нет.

Коловерша вскочил на стол и прочистил горло:

— Ну, если вы просите…

Он раскланялся, и Фантик восторженно зааплодировал: юному домовому не терпелось услышать захватывающую историю.

— Значит, дело было так, — коловерша распушился, чтобы придать себе важный вид. — Сперва я полетел за ключом, конечно. Он ведь там на гвоздике висел. Я и подумал, делов-то: открою дверь, и все. Но не тут-то было. Прилетаю — смотрю, а там дед стоит и ключ в руке держит. А у самого глаза мутные, будто неживые. В общем, сунул он ключ в карман и пошел, шатаясь, как зомби… Тая, не смейся, я знаю, как ходят зомби, — в кино видел!

— Да-да, помню, ты вечно смотришь всякие ужастики, — фыркнула Тайка.

— Это не «ужастики», а классика!

— Ага, а потом ты говоришь, что семечки помогают от упырей.

— Не напоминай, — Пушок надулся. — А то не буду дальше рассказывать.

— Извини, я больше не буду перебивать. Продолжай.

— Сперва карамельку, — коловерша протянул лапу, — за моральный ущерб.

— Ладно уж, держи, вымогатель.

Тайка бросила ему конфету. Пушок поймал карамельку пастью, с хрустом прожевал и продолжил:

— В общем, понял я, что дело дрянь. Метнулся в комнату — смотрю, а там меч лежит. Ну, подвеска твоя. Я его когтями подцепил и в окно вылетел.

— Не обжегся? — Тайка раскрыла рот от удивления.

— Ни капельки, — мотнул головой коловерша.

— И где сейчас Кладенец?

— Я его Яромиру отнес. Но тот, представляешь, не справился. Тоже мне, воитель! Взял меч — хоп, а в руке ложка. Выругался по-дивьему — хоп, а ложка в сапог превратилась. Ну и как сапогом против Кощеевича биться?

Тайка хихикнула, представив себе эту картину.