Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

Мокша нахмурился (подданные дружно задрожали), привстал… а потом, расхохотавшись, хлопнул себя по брюху так, что то аж загудело:

— Во дает, а? Ох, и хитра… нет, через сто лет точно женюсь! Значится, теперь каждый год по весне с тебя пуд соли причитается. Но не радуйся до срока, осталось ведь последнее, третье испытание…

Тайка ожидала чего угодно: ручьев с мертвой водой, огненных рек, кислотных дождей, ужасных чудовищ… но все оказалось намного проще.

— Потерял я одну вещицу, — прогудел Мокша, — а может статься, украли ее у меня. Ежели сможешь найти ее да вернуть — так и быть, помогу я тебе.

— И что же это за вещица? — Тайка затаила дыхание.

— Царское зерцало, — сложно было представить, что получеловечье-полужабье лицо Мокши может выглядеть таким мечтательным. — Лишь оно способно отразить мою истинную красоту.

Ох, спасибо тебе, Майя, удружила так удружила!

— Это, что ли? — Тайка вынула из кармана зеркальце.

Мокша схватился за сердце, потом за голову и издал нечленораздельный квакающий звук.

В тот вечер, как ни старайся, от него больше нельзя было ничего добиться: хозяин всего волшебства любоваться собой изволили.

Наутро Мокша пригласил Тайку в свои наземные палаты — небольшую пещеру на склоне холма. Воды в ней было всего-то по пояс, зато вход украшали две живописные коряги, покрытые мхом и мясистыми грибами. Своды пещеры все сплошь поросли кальцитами, на выступах светились гнилушки, а меж ними нашлось место для тысячи других безделушек: от древних монет и драгоценных каменьев до гнутых ложек и пуговиц от джинсов. Царский трон по центру круглой залы был каменным и походил больше на диван: Мокша забрался на него с ногами (ступни у него оказались совсем жабьи).

— И как же ты, ведьма, дошла до Непуть-ручья и жива осталась?

Под его испытующим взглядом Тайка поежилась:

— Врать не буду, но и правды не скажу. Секрет это.

— Выходит, помог кто-то… — Мокша томно потянулся на своем троне-диване. — Ну да ладно, потом разберусь. А тебе дам я торфа болотного. Тут за столетья землица настолько дивьим духом пропиталась, что хранит в себе силу колдовскую. Потому и не иссякает мощь моих болот. Пусть каждый положит горсточку в мешочек и повесит на шею, али куда еще, и носит, не снимая. Тогда вернется волшебство.

— И как же я всю эту землю с собой унесу? — Тайка в ужасе представила себе, как она с тяжелой ношей по кочкам прыгать будет.

— Мои подданные доставят. Прямо к дому. А ты уж, смотри, не забудь: чтоб обратно мешок, доверху груженный солью, вернулся. По рукам?

Мокша протянул ей перепончатую ладонь, которую Тайка с облегчением пожала.

Обратный путь не задался. Вроде и шла по солнышку, а все равно заблудилась. Вокруг простирались черные топи, ноги скользили по кочкам, Гринина палка выскользнула из рук и ухнула в вонючую воду. Тайка думала вернуться по своим же следам, только их уже и видно не было.

— Ау, хозяин волшебства?!

Никто не отозвался, лишь пузырь болотного газа вырвался неподалеку.

— Марфа?! — снова тишина.

Так бы и сгинула Тайка, если бы не вспомнила про перо симаргла. Только бы помогло!

Она положила перо на ладонь и дунула что было мочи.

— Вьюжка, выручай!

Вдруг откуда ни возьмись налетел ветер, вспенил темные воды и сбил Тайку с ног. Падая, она услышала хлопанье могучих крыльев и в последний миг успела вцепиться в белоснежный загривок симаргла. Пес, казалось, появился прямо из воздуха.

— Спасибо, хороший мой…

Она вскарабкалась на широкую спину своего спасителя, прижалась щекой к мохнатой шкуре и закрыла глаза. А очнулась уже возле калитки собственного дома. Без одного сапога — зато живая.

— Ура! Ведьмушка вернулась! — Гриня сгреб ее в охапку первым, оттеснив и Майю, и даже домового Никифора.

Пушок спикировал Тайке на макушку, по обыкновению свесив пернатый хвост прямо на лицо. Он даже сказать ничего не смог, просто закурлыкал-замурчал, обнимая ее крыльями.

Из кустов высунулась любопытная кикимора Кира и ее охочие до яблок подружки. Под крыльцом в тенечке устроился кудлатый банник Серафим. Овинники и луговики расселись на перилах рядком, как воробьи на проводах. Домовой Арсений — умытый и трезвый — держал в лапках блюдо с пирожками. В траве тоже кто-то шебуршился. Да что там говорить, даже Яромир был тут, хоть Тайка и не сразу заметила его в тени под сливой. Куда ни глянь, всюду виднелись знакомые лица, смотрящие на ведьму-хранительницу с надеждой.