Герман Матвеев - Одна ночь

— Я сказал — встать! — холодно прервал голос.

Человек съежился, как от удара. Встал, опустил голову.

— Идите вперед. Предупреждаю, не вздумайте бежать. Стреляю я неплохо.

Нарушитель зашагал. За ним, на расстоянии десяти — пятнадцати шагов, шел Грохотов, боец Н-ской заставы, держа наготове отобранный маузер.

Все это произошло совершенно неожиданно. Грохотов с группой товарищей кончили срок своей службы и по существу уже демобилизовались. Оставалось получить документы и проститься. За время службы на заставе Грохотов познакомился с Валей Никитиной, местной колхозницей. Они полюбили друг друга и за месяц до бессрочного отпуска записались в загсе. Это событие на заставе отпраздновали весело и шумно. Сегодня Грохотов пошел за своей женой. Завтра они вместе уезжали на его родину. До деревни Кулики, в которой жила Валя, Грохотов пошел через лес, ему хотелось в последний раз посмотреть на знакомые места, где расположен четвертый пост, где он знал каждый кустик, каждую ложбину, где много раз приходилось ходить, лежать с винтовкой — и днем и ночью.

Проходя мимо болота, Грохотов заметил человека и стал за ним следить. Болото считалось непроходимым, пост находился в стороне. Здесь граница делала крутой поворот, и поэтому сообщить о нарушителе постовому, не возбудив подозрения перебежчика, было невозможно.

Нарушитель благополучно перешел границу. Положение осложнялось тем, что у Грохотова не было оружия. Как быть? Много планов мелькало в голове у Грохотова, пока он шел следом за нарушителем, но все они были ненадежны. Между тем перебежчик уходил все дальше и дальше. Медлить было нельзя, и Грохотов решился его задержать. Хитрость удалась, и теперь пограничник шел с маузером в руке, глядя нарушителю в затылок.

В канцелярии заставы собрались демобилизованные пограничники. Они ожидали документов. За столом сидел старшина и подбирал бумаги, полученные из штаба.

— Яковенко, тебе до Киева? — спросил старшина высокого пограничника-пулеметчика. И, не дожидаясь отпета, продолжал:

— Хороший город, старинный. Еще когда истории не было, а Киев, говорят, стоял. Вот бы куда поехать. Приеду и гости к тебе, Яковенко.

— Приезжай, — усмехнулся Яковенко, переглянувшись с бойцами.

Он знал, что старшина обещал навестить всех, с кем служил, но если бы он попробовал выполнить свои обещания и объехать хотя бы половину друзей, ему не хватило бы жизни.

— Оставался бы, Яковенко, в армии; в полкшколу бы пошел, — сказал писарь Лебедев, до этого сидевший молча в углу, у телефона.

— Не можу… мать дожидает, — серьезно ответил пулеметчик.

— Да, да, мать, — сказал старшина. — Знаю, кто тебя поджидает. Карточку видел. А про Киев мне Пильченко сказывал. Боевой был пограничник. В тридцать пятом демобилизовался. Теперь в колхозе председателем.

— Лейтенант идет, — предупредил боец, сидевший у окна.

Все привычным движением поправили гимнастерки.

В канцелярию вошел начальник заставы.

— Встать! Смирно! — скомандовал старшина и, подойдя к начальнику, доложил: — Товарищ лейтенант, документы получили… вот подбираю.

— Здравствуйте, товарищи! — обернулся к бойцам лейтенант.

Дружное «здрась» было ответом.

— Вольно!

— Вольно! — принял команду старшина и передал ее остальным.

— Садитесь. Ну, что слышно, товарищ Лебедев?

— Нового ничего, товарищ лейтенант. От коменданта звонили, спрашивали, не слышно ли у нас чего. Я доложил, что все спокойно.

— Ох, не нравится мне это «спокойно», — вздохнул лейтенант, садясь за стол.

— Вот документы. Подпишите, — сказал старшина.

Лейтенант взял аттестаты. Подписывая их, он поочередно вызывал бойцов и передавал им бумаги.

— Лукин! Получайте. Я вас, может быть, не увижу. Едете утром?

— В шесть часов машина на станцию идет, — доложил старшина.

— Ну, до свидания, — лейтенант крепко пожал руку Лукина. — Вечером буду занят, на вечеринку вряд ли успею. Очень мне не хочется вас отпускать. Но что делать? Вы свое, что по закону полагается, отслужили. Нас не забывайте. Пишите.

— Обязательно.

— Выписку из приказа о награждении получили?

— Получил. Сняться бы всем, товарищ лейтенант… На память…

— Сняться? Ну, что же, можно будет и сняться. Подумаем, как это сделать. Кто на очереди? Васильев?

— Я! — откликнулся маленький связист и четко подошел к столу.

— Получайте. Вы мне что-то хотели сказать?

— Очень Мазепу жалко, товарищ лейтенант. Не знаю, как я без него… Хотел просить вас, если от него щенки будут, нельзя ли мне одного, похожего. Я бы из него первоклассную собаку сделал.