Морли Каллаган - Клятва Люка Болдуина

— Как вот сейчас двину! Как двину!

Паудер приблизился к здоровяку, но тут из толпы вышел другой фермер, размахнулся, ударил Паудера палкой, и тот рухнул на землю.

— Мы беды не хотим! – кричал фермер. – Добром просим – свертывайте свои шатры и проваливайте! Не то пеняйте потом на себя!

Финн видел, что цыгане растерялись. Стало очень тихо, и мать Мозеса пробралась к Паудеру. Кровь заливала ему лицо, но он уже поднимался с земли. Она помогла ему. Паудер с трудом держался на ногах, жена обхватила его и осторожно повела к фургону.

— Ладно, – сказал другой цыган. – Мы уйдем. Но нам нужно время...

— Только на сборы. Сейчас же начинайте собираться и проваливайте!

Финн был рад, что Дервал не проснулась. Он увидел

Мозеса и вылез из-под повозки. Не говоря ни слова, мальчики привели Моза, впрягли его в повозку, а потом запрягли в фургон пони. Разбудили детей, усадили их в повозку и уложили оба шатра. В фургоне горел свет, и Финн увидел, что мать Мозеса вытирает Паудеру лоб мокрой тряпкой.

При свете факелов толпа выглядела очень грозно. Лица фермеров рассмотреть было невозможно, факелы освещали только фигуры, но фермеров было много, и Финн не сомневался, что они исполнят свои угрозы.

Семья Паудеров двинулась в путь первой. Мозес вел пони, Финн – осла.

Они приблизились к шеренге факелов, и фермеры расступились, давая дорогу. Финн прошел мимо этих людей опустив голову, но не потому, что боялся быть опознанным. Его страшила грубая сила, которую он словно чувствовал кожей. Он видел лишь ноги в брюках и резиновых сапогах и палки, концы толстых палок, упиравшихся в сапоги. И слышал только, как тихо шипели факелы и как отвратительно они воняли.

Но вот факелы остались позади, воздух снова стал чистым, путники свободно двигались по извилистой дороге, вдыхая свежий воздух, и сердце у Финна перестало тревожно биться. Луны не было, но на небе сверкало великое множество звезд, и вскоре Финн уже мог различить в темноте обочину дороги и двигавшийся впереди фургон. Они проехали больше мили, когда фургон свернул с большой дороги на проселочную. Она была гораздо уже и заканчивалась на берегу небольшого озера. Тут они остановились.

Мозес подошел к Финну.

— Не распрягай Моза, – сказал он. – Пособи мне разбить лагерь, а потом я скажу тебе, что делать.

Финн принялся помогать. Мальчики раскинули оба шатра, уложили детей, и Мозес развел огонь. Потом направился к фургону.

— Паудеру лучше, – сказал он, выйдя оттуда. Посмотрел на Финна и добавил: – Вам нельзя тут больше оставаться, Джозеф. – Уложил полусонную Дервал в повозку и сказал: – Пошли.

Мозес вывел осла на дорогу, по которой они приехали.

Когда лагерь исчез из вида, он сел в повозку.

— Ты тоже садись, Джозеф. К утру мы должны быть далеко.

— В чем дело, Мозес? Что случилось? – спрашивал ничего не понимавший Финн. Мозес хлестнул кнутом Моза, и осел пошел легким галопом.

— Паудер надумал вас выдать, – сказал Мозес.

Молча доехали до большой дороги. По сторонам с трудом различалась зеленая изгородь. Финн был рад, что темнота скрывала их лица. Он прижимал к себе сестру.

Ехали быстро, и седоков в повозке сильно трясло.

— Почему он хочет нас выдать? – спросил Финн.

— Ну, он догадался, что Терри – девочка, и прослышал о детях, за которых обещана награда. Про это все знают.

— Ты тоже знал?

— Знал. Как увидел, что старина Моз ее бодает, так сразу понял, что она – девчонка. Ну, да это неважно.

— А почему ты помогаешь нам сейчас? – спросил

Финн.

— Неважно почему, – отвечал Мозес. – Паудер, сам знаешь, неплохой. Просто он думает, что сто фунтов – это куча денег.

— А по-твоему, нет?

— Я – дело другое. Я бы вас не выдал. А вообще-то

Паудер неплохой.

— К нам он был добр. Приютил, кормил и поил. .

— Про то я и говорю. Не надо его винить. Он говорит: а ну как вам будет лучше с теми, от кого вы дали тягу. Он не злой, просто ему так кажется.

— А что ты теперь собираешься делать? – спросил

Финн.

— Отвезу вас подальше. И под утро вернусь. Как проснется Паудер и спросит, скажу, вы, должно, смылись ночью.

— А он что на это скажет?

— Ну, всыплет мне пару горячих. Тем и кончится.

— Я рад, что сбежал, а то бы мы с тобой и не встретились! – помолчав, сказал Финн.

— Ну уж и сказанул!

— Клянусь богом!

— Не раскисай! – сказал Мозес. – Добрым быть плохо.

Все равно что быть чистым.

Финн больше не произнес ни слова.