Кэтрин Ранделл - Покорители крыш

– Смотри, чтобы не разлетелись, – сказала она.

Софи торопливо пробегала бумаги глазами. Там были отпечатанные на машинке списки имен и написанные от руки письма. Там были фотографии каютных слуг, которые без улыбки смотрели в камеру, перекинув салфетку через руку. На обороте снимков значились имена и адреса изображенных людей.

– Ха! – воскликнул Маттео. – Похоже, это список пассажиров!

Выхватив у него бумагу, Софи нашла строку «Максим, Чарльз» под буквой «М». Но Вивьен Верт под буквой «В» не было. Дрожащим пальцем Софи провела по списку команды, но тоже ничего не обнаружила. Никаких Вивьен.

– Смотри! – сказал Маттео, протягивая Софи фотографию. – Софи! Это оркестр! Она там?

– Покажи! – Софи чуть не вырвала снимок у него из рук. – Но… Здесь… Здесь одни мужчины. – Темнота в комнате вдруг стала ужасной. – На виолончели играет мужчина.

– Ох, – пробормотал Маттео, и его улыбка померкла. – Dieu .

Софи перевернула снимок.

– Тут написано, что виолончелист – Джордж Грин, улица Леспуар, дом 12, квартира G.

Он был молод и красив и смотрел на мир озорными глазами. Но с тем же успехом он мог бы быть и одноглазым толстяком – Софи до этого не было дела. Она слизнула повисшую на кончике носа слезу, хотя и сама не заметила, что плачет.

– Это мужчина, – повторила она.

– Странно, – сказал вдруг кто-то. – Джордж Грин уж очень на тебя похож.

Софи чуть не свалилась с подоконника. Какая-то тень висела на водосточной трубе.

– Подвиньтесь, пожалуйста, – сказала Сафи. – Я хочу сесть.

Спрыгнув с подоконника на пол, Софи освободила место для Сафи и схватила девочку за запястье.

– Я не вижу сходства. Он совсем на меня не похож! Или похож?

– У него твои глаза, – ответила Сафи. Ее голос был ниже голоса Анастасии, а французский акцент в нем слышался сильнее. – Никто толком не видит своих глаз, так что тебе этого и не заметить. – Она повернулась к Маттео. – Но странно, что ты этого не заметил. Ты ведь нам все уши о ее глазах прожужжал. Думаешь, это ее отец?

Маттео вспыхнул, но Софи не обратила внимания, рассматривая снимок. Она повернула фотографию к лунному свету.

– Боже, – прошептала она.

По спине у Софи пробежали мурашки.

– На нем женская рубашка, – сказала она.

– Что? – переспросил Маттео.

– Женские рубашки застегиваются справа налево, – пояснила Софи.

– Что? – повторил Маттео. – Откуда тебе знать?

– Как же мне не знать? Пуговицы очень важны, – сказала Софи. – Маттео, это женская рубашка. Зачем мужчине носить женскую рубашку?

– А ботинки? – подключилась Сафи. – Только женщины завязывают ботинки крест-накрест, как здесь. Смотрите!

Софи все это видела. А еще она видела, что брюки на снимке были черными и сероватыми на коленях.

– И на усы взгляните! – воскликнула Софи.

Маттео и Сафи присмотрелись к виолончелисту.

– А с ними что не так?

– Они слишком короткие. Они ведь должны немного прикрывать губу. Посмотрите на другие усы. Они все очень густые! А эти – просто волоски, которые есть у всех женщин, только покрашенные в темный цвет.

Сафи взяла фотографию.

– Вряд ли это мужчина, – сказала она. – Это просто очень умная женщина. – Она изучила снимок, а затем протянула руку и откинула волосы с лица Софи. – И она очень похожа на тебя.

Софи все еще смотрела на Маттео, на Сафи и на старый снимок, когда раздался шорох и глухой удар.

– Софи! Ты там? – донеслось откуда-то сверху.

– Кто это? – спросила Сафи.

– Полиция! – воскликнул Маттео. – Бежим!

Софи схватила их обоих за руки.

– Стойте! Кажется, это…

– Ты не могла бы подняться обратно? – продолжил голос. – Не сомневаюсь, у тебя этого и в мыслях не было, но, образно выражаясь, ты меня до смерти напугала. Вернись, пожалуйста.

Это был Чарльз.

Трое ребят поднялись по водосточной трубе. Прежде чем уйти, Маттео локтем стер кровь с карниза и захлопнул окно. Софи зажала в зубах фотографию.

Чарльз стоял прислонившись к трубе. Жерар и Анастасия настороженно за ним наблюдали. В одной руке у него была виолончель Софи, а под мышкой он держал зонт.

– Эта юная леди, – сказал он, показывая на Анастасию, – пыталась убить меня, пока я не объяснил, что я твой опекун. А этот юный джентльмен убедил ее, что я безобиден. Полагаю, его убедила в этом твоя виолончель.

– Ты принес виолончель? – Софи непонимающе смотрела на него. – По крышам? Но как? И зачем?