Петр Казаков - Тропой легенды

А тут герой — обыкновенный мальчишка, школьник. Вихрастый, непоседливый, с исцарапанными руками и сбитыми коленками. Только глаза у него какие-то особенные… Зоркие глаза, орлиные. Да он и есть Орленок. Вот увидел он карательный отряд гитлеровцев, пробиравшихся в партизанский лагерь, и, не думая о себе, с близкого расстояния метнул гранату. Четыре фашиста убиты наповал, остальные обратились в бегство. Но и сам Орленок пострадал. Раненый, истекающий кровью мальчик спас целый партизанский отряд…

Полтора часа пролетели, как большая перемена. Внезапно вспыхнули боковые плафоны, захлопали откидные сиденья. Зал быстро пустел. Лишь мальчик и девочка, не глядя друг на друга, сидели, не двигаясь, и думали об одном и том же. У них были одинаково сосредоточенные лица. У обоих над переносьем невесть откуда взялись морщинки.

Мимо прошла пара — парень с девушкой. Девушка, увидев задумавшихся приятелей, улыбнулась:

— Вот они где, исследователи «Антарктиды»!

— Тоже мне герой, — усмехнулся парень.

Темные и короткие брови Ины, похожие на запятые, презрительно поднялись вверх. Встрепенулся и Федя.

— Идем отсюда, — он резко дернул девочку за рукав.

Оказавшись на улице, Федя подставил лицо прохладному ветру и, не оглядываясь, побежал. Ина догнала его уже на бульваре.

— Что ты, Федюк? — тревожно спросила она.

— Да ну их всех! — сердился Федя. — Вот настоящее бы дело подвернулось, как Орленку, Вале Котику. Война, что ли!

— Дурак ты, — недовольно оборвала девочка. — Мы за мир боремся, за дружбу. А ты!..

— Ага, боремся, говоришь, — насупился Федя, — а почему нам разрешают только стишки декламировать да в снежки играть?

Ина не ответила. Шла, ни на шаг не отставая от приятеля, и глядела вокруг, глубоко вдыхая напоенный незнакомыми запахами воздух. Да и бульвар казался каким-то другим, изменившимся. Видимо, оттого, что в город входили сумерки. Из-за протянувшихся через все небо высоких штор-облаков несмело появились бледные звезды. Они становились все ярче, и скоро на мокром тротуаре засияли их шаловливые двойники. Ина замедлила шаг, вглядываясь в лужу, но звездочки вдруг задрожали и шарахнулись в стороны, испуганные Федиными сапогами.

— А вон и наши, — сказал Федя.

Около застекленной витрины «Вечерней Москвы» столпились ребята. И ни звезды-малютки, ни их двойники больше уже не интересовали Ину. Верх взяло обыкновенное девчоночье любопытство. Она попыталась через головы ребят заглянуть в газету, но Федя равнодушно остановил ее.

— Брось, наверное, происшествие какое-нибудь или из зала суда: «Их было шестеро школьников, и все хулиганы…»

— А вот и нет, — возразил маленький, вертлявый, как юла, Степанчик Лукашин, Федин одноклассник, — пионеры одной школы клад нашли. Здорово, правда?

Федя властно отстранил его от газеты и сразу увидел заголовок — «Интересная находка».

— Читай вслух, — попросила Ина.

— «Пионеры школы номер… — шепотом передавал Федя газетные строки, — во дворе старого дома расчищали площадку для школьного сада. Неожиданно лопата одного из ребят наткнулась на что-то твердое. Это был деревянный ящик. В нем оказалась небольшая разобранная типографская машина, прокламации Московского комитета РСДРП „Да здравствует вооруженное восстание вооруженного народа!“, самодельные бомбы, патроны. Находка пионеров передана для изучения. Установлено, что ящик захоронен в 1905 году подпольной большевистской организацией».

— Ага! — гордо воскликнул Степа, словно это он зарыл ящик. — Понимаешь, Федюк, бой был с жандармами…

Не ответив, Федя медленно побрел дальше. Ина, поняв его настроение, без умолку болтала о редкой удаче, выпавшей на долю незнакомых ребят.

— Вот бы нам одну бомбу — зеркального карпа на Чистых прудах глушить. Да?

Федя хотел ответить, но перед ним неожиданно выросла долговязая фигура, схватила тонкими длинными руками головы Ины и Феди, больно столкнула их лбами.

— Ой, Виктор! — закричала Ина. — Скажу папе. Проходу не даешь!

— Иди жалуйся, — Виктор Шапиро, брат Ины, широким жестом показал на подъезд. — Дома тебя один дядя с пушкой в футляре ждет!

— Милиционер? Неужели? Ужас какой! — Ина ойкнула и, не попрощавшись с Федей, скрылась под аркой большого серого дома.

Верзила взял Федю за воротник пальто, грубо привлек к себе и дохнул противным папиросным дымом: