Карлос Фальяс - Маркос Рамирес

«Уж не воображает ли дядя, будто я там никогда не был? Верно, забыл, что я высаживался в том порту. Пусть идет ко всем чертям со своей прогулкой!» — говорил я себе, провожая путешественников взглядом. А у самого кошки скребли на сердце и клубок невыносимой горечи сдавил горло. С ненавистью думал я о долгой неделе, которую мне суждено провести наедине с дядиной родней.

Чтобы избежать в воскресенье их несносного общества, я еще до завтрака ушел на дальний луг и провел там полдня, взбираясь на деревья, объедаясь гуапинолями [94] Гуапин о ль — сладкие и питательные плоды тропического дерева. и предаваясь мечтам. На обратном пути, близ родника, легкий шорох неожиданно привлек мое внимание. Приглядевшись, я различил в нескольких шагах от себя чудесное сочетание красных, черных и оранжевых колец: красавица кор аль [95] Кор а ль — ядовитая змея. , пытаясь спастись бегством, извивалась среди сухих листьев. Я погнался за ней. Мне удалось палкой прижать голову змеи к земле и схватить ее левой рукой за шею. Я был в восторге, когда гибкое змеиное тело, подобно чудесному, необычайному браслету, вмиг обвилось вокруг моей руки.

Я очень гордился своей добычей и чувствовал себя бесстрашным победителем; мелкие, острые зубы змеи не вызывали во мне страха, я не думал о ее смертельном укусе и по дороге дразнил мою пленницу веткой, с наслаждением глядя, с какой яростью она впивается в дерево.

Донья Долорес и Тереса сидели в столовой, спокойно беседуя. Я появился перед ними с горделивым видом. Заметив страшное украшение на моей руке, обе женщины побелели как мел и вскочили, словно подброшенные пружиной.

— Сумасшедший!.. — закричала старуха, дрожа от страха. — Она ужалит тебя… Убьет!.. Брось ее!

С испугу, почти не соображая, что делаю, я снял змею с руки и бросил ее на пол. Обезумевшие женщины выбежали на улицу, продолжая истошно вопить и звать на помощь. Соседи всполошились. Прибежали мужчины, вооруженные палками и ножами. Опасную змею нашли под шкафом и тут же прикончили.

От волнения у старухи разболелся живот, а Тереса разразилась истерическими рыданиями, беспрестанно повторяя, что я пытался их убить.

Донья Роза, ближайшая соседка доньи Долорес, — дом ее вклинивался слева в кофейную плантацию моего дяди, — принесла каких-то лекарств своей подруге.

Из моей комнаты, где я закрылся на весь остаток дня, я слышал, как судачили старухи, обсуждая происшествие.

— Какой ужас! — причитала соседка. — Как мальчик не побоялся схватить змею? И что же, она не укусила его?..

— Как не побоялся, говоришь ты? Да этот дьяволенок ничего не боится! Он готов беседовать с мертвецом, — уверяла донья Долорес. И добавила в отчаянии: — Не дождусь, когда этот лоботряс уберется отсюда! Так и скажу зятю, лишь он вернется из Пунтаренаса, — пусть не обижается… Карамба! Ведь мальчишка может такое натворить, что всех нас и соседей погубит! То проклятые стрелы пускает, то камнями швыряется, а вот сейчас, смотри, — змея… Ну, что ты скажешь? Чего доброго, в один прекрасный день ему вздумается подпалить дом или церковь, или…

— Карамба! — прервала донья Роза. — Ты говоришь — церковь… А помнишь, как в церкви стекла перебили? Кто это сделал? Так и не дознались, не правда ли? А не думаешь ли, что этот парень…

Раздраженная донья Долорес поспешила подтвердить подозрение соседки.

— Конечно, конечно, — заметила она. — Это на него похоже… Боже мой, какой ужас! Дождемся от него беды…

В понедельник, к вечеру, в доме доньи Розы поднялся переполох — крики, беготня. Из разговоров доньи Долорес с Тересой я понял, что в саду соседки среди кофейных деревьев бродила по ночам неприкаянная душа — не иначе как призрак деда доньи Розы; при жизни его ходили слухи, что старик очень богат, но скуп, а после его смерти нигде не удалось отыскать деньги. Так и сгинули целые горы золотых монет.

На другой день донья Роза пришла снова к нам поговорить о таинственной истории, уговаривая подругу прийти к ним под вечер.

— Непременно приходи, Долорес… Так примерно часов около восьми появляется покойник, — говорила она. — Может, ты осмелишься заговорить с ним, и тебе удастся разузнать, куда дедушка закопал деньги. Вот было бы хорошо!

Старуха обещала прийти. Прощаясь, донья Роза позвала и меня:

— Ты бы пошел с ней, Маркос, если не боишься. Никто не знает, кому повезет найти деньги…

— Я приду, донья Роза. И непременно поговорю с покойником, — обещал я, подозревая, что какой-то шутник задумал попугать дураков.