Елена Верховская: Амьен. Дочь ювелира

Амьен сползла со стула и прижалась к материнским коленям.

– Мамочка, прости меня. Мне просто было так одиноко, пока тебя не было. И так интересно.

Эльза молчала и Амьен продолжила:

– Я правда не хотела сделать ничего плохого. Я думала посмотреть только одним глазком и тут же все закрыть, как было. Но камушки оказались такими красивыми. Мама, откуда они у тебя?

Мать тяжело вздохнула, присела на корточки и взяла лицо Амьен обеими руками, так что их глаза оказались напротив друг друга:

– Это не мои вещи. Они у меня только хранятся. Я прошу тебя сохранить эту тайну и никому никогда о ней не рассказывать. Могу я на тебя рассчитывать?

Девочка думала, что мать сердится, но она говорила хоть и серьезно, но совершенно не зло. Скорее, устало. Амьен молча кивнула, и они обнялись.

В тот день они легли рано. Ночью сквозь сон Амьен слышала, как мать вставала, что-то перебирала в их пожитках. Ей даже показалось, что Эльза то ли плачет, то ли молится перед теплящейся в углу комнаты лампадой. А может быть, ей это только приснилось.

Ранним утром еще затемно они погрузили чемоданы в приехавшую за ними горбатую машину и покинули Айлендхауз навсегда, как тогда подумала Амьен. Дорога по суше заняла пару часов и уже в восемь утра они стояли на заднем крыльце дома бургомистра в Нордбридже. Им выделили светлую комнату на первом этаже в крыле прислуги на первое время. Эльза уже решила для себя, что они обязательно снимут свой собственный дом.

Мать тут же занялась делами по хозяйству и принялась готовить завтрак. А Амьен, вставшая непривычно рано и разволновавшаяся от таких необычных перемен, уснула прямо на полу, прислонившись к одному из чемоданов. Так ее и увидел впервые сын бургомистра Даниэль, или как его звали домашние, Дэн. Он пришел в полдень позвать девочку на обед, где собрались все домашние, чтобы познакомить ее с семьей.

Золотистые волосы Амьен рассыпались по плечам, разгоряченное от усталости и сна лицо светилось в лучах дневного солнца. Он замер, пораженный красотой девочки. Ему показалось, что это маленький ангел, спустившийся в их дом с неба. Он постоял еще некоторое время, затем тихо прикрыл дверь и ушел на цыпочках, чтобы не нарушить ее покой. В тот день то ли от переживаний, то ли от усталости, но Амьен проспала весь день до самого вечера. Проснулась, когда стемнело. Выпила стакан своего любимого молока и мгновенно уснула в постели матери, куда она забралась обняться на ночь.

На следующий день утром и днем она помогала заниматься матери по хозяйству, хотя сгорала от любопытства посмотреть на свой новый город. Вечером, воспользовавшись небольшой суматохой перед возвращением бургомистра, несмотря на приказ матери никуда не выходить, Амьен украдкой юркнула из дома, тихонько прикрыв за собой тяжелую дверь. Сперва ее оглушил шум машин, от спешащих людей закружилась голова. У себя в Айлендхаусе она знала каждого жителя города и чувствовала себя как дома. Сейчас же ей показалось, что она маленькая песчинка в большой пустыне. Она не заметила сама, как влилась в эту толпу, та закружила ее в водовороте и понесла за собой. Амьен с любопытством вглядывалась в лица людей, в вывески магазинов и ресторанов, пыталась понять логику дорожного движения. Но больше всего ее заворожила городская архитектура. Готические соборы с уходящими в небо шпилями, строгая геометрия торговых зданий, белые кружева французских кофеен, разноцветное драное полотно жилых домов в итальянском квартале. Она уже давно свернула от шумных перекрестков и центра вглубь тихих улиц. Когда Амьен очнулась от первого очарования большого города, то оказалось, что она ушла уже далеко. Первая большая неприятность заключалась в том, что обратной дороги она не помнила. А вторая неприятность была еще ужаснее. Потому что она ушла из дома, никому ничего не сказав. И мама уже наверняка ее хватилась.

В дополнение к этим бедам, вокруг не было ни души и не у кого было попросить помощи. Ни в одном из домов на этой улице не горели окна и только в соседнем переулке слышались голоса и виден был дымок, поднимающийся из каминной трубы. Она свернула с широкой улицы и попала в узкий грязный проход. Хотела было идти назад, но мелькнувший в грязном витраже свет привлек ее внимание. Поднявшись на цыпочки, Амьен попыталась заглянуть в окно.

Внезапно раздался разбойничий свист. Прямо перед ней стояла стая оборванных мальчишек, появившихся из темноты как зловещие призраки. Они выглядели ее ровесниками, но вид их был пугающим – хмурые лица, без обуви, в грязной одежде. Амьен почувствовала скрытую угрозу и резко развернулась с желанием быстро убежать. Но тут же столкнулась с надменным мальчиком. Его белесые волосы были аккуратно пострижены, светло-голубые глаза холодно смотрели на девочку в упор. Он отличался от остальных ребят не только горделивой осанкой, но и дорогой одеждой, выдававшей в нем выходца из обеспеченной семьи.