Камил Икрамов - Круглая печать. Повести

- Кто это? - кивнул Федор на женщин.

- Моя невестка Вера Павловна, - ответил генерал. - Учительница. А это кухарка Лизавета.

- Хоть бы ноги вытерли, - сказала кухарка.

- Тише, Лиза, не надо, - прошептала генеральская невестка.

Солдаты ухмыльнулись и посмотрели на свои пыльные сапоги, Федор тоже.

- Правильно, - сказал он. - Ведь ей убираться.

Все вытерли ноги о коврик, а Талиб снял кауши.

- Этот мальчик, очевидно, представитель туземного населения? - с той же иронической миной спросил генерал. - Представитель народа?

- Разговорчив ты больно, ваше высокопревосходительство, - ответил ему один из солдат, тот, что был старше. - Будет тебе ехидничать, поехидничал свое.

Обыск начали со столовой. Заглянули под стол, растворили дверцы большого буфета, набитого таким количеством посуды, какого Талиб ни в одном магазине не видел; отодвинули от стены диван, заглянули в стоящие в углу высокие часы с золотым циферблатом, сверкающим золотом маятником и двумя тяжелыми гирями. Едва Пшеницын отвернулся от часов, как в них раздалось шипение, затем какая-то музыка и они пробили шесть раз. Стрелки показывали два часа дня.

- Это почему они шесть раз бьют? - спросил у генерала молоденький солдатик, стоящий у входа в столовую.

- Испорчены, сбился бой, - ответил генерал.

- Починить надо, - строго заметил солдатик.

- Вы часовщик? - спросил генерал.

- Нет. Непорядок это. Два часа всего, а они шесть бьют.

Потом все прошли в гостиную. Там стоял рояль, столики, крытые зеленым сукном, много мягкой мебели и виолончель без чехла.

- Кто играет? - спросил Федор.

- Сын, - коротко ответил генерал.

- Тут нечего искать, - сказал Федор. - Покажите кабинет. Да не ходите вы за нами, - сказал он женщинам. - Мы лишнего не возьмем.

Невестка покраснела и отвернулась. Обе женщины остались в гостиной.

В кабинете было полутемно, тяжелые шторы закрывали окно, пропуская лишь тонкую полоску света.

Федор потянул за веревку, оканчивавшуюся пушистой кисточкой, и штора раздвинулась. Все стены были заставлены книжными шкафами. Федор внимательно оглядел корешки книг.

- Артиллерист? - спросил Федор.

- Фортификатор, - с достоинством ответил старый генерал. - Инженер.

Федор кивнул и продолжал осмотр кабинета. Солдаты ходили за ним и не знали, что им делать. Пожилой заглядывал туда, куда уже смотрел Пшеницын, а молодой ходил просто так. Наконец Федор сел за большой письменный стол и стал выдвигать ящики. В одном из них лежали письма, аккуратно связанные пачками. Федор спросил, от кого письма.

- От сыновей, - ответил генерал.

- Это они? - указал Пшеницын на портреты двух молодых людей в офицерской форме.

- Петр и Леонид. - Старик старался отвечать исчерпывающе.

- Где служат? - опять спросил Федор. Ему было ясно, что старый саперный генерал не представляет серьезной опасности для Советской власти. Эти молодые бравые офицеры - совсем другое дело.

- Погибли в Августовских болотах. Оба, - сказал генерал и закашлялся.

Старый и молодой солдат с уважением поглядели на старика. Они знали о том, сколько русских солдат и офицеров погибло в знаменитых Августовских болотах, на западной границе России, в первый год империалистической воины.

Талиб посмотрел на фотографии генеральских сыновей. Они были молодые и красивые.

- Оружие есть? - сухо спросил Федор.

Талибу не понравилось, что тот так строго разговаривает со старичком, у которого оба сына погибли.

- Есть, - спокойно ответил старичок. - В диванной.

В другой небольшой комнате не было ничего, кроме двух диванов и двух огромных стенных ковров. На коврах висело всевозможное оружие: старинные ружья с очень длинными стволами и узкими прикладами, старинные пистолеты, сабли в кожаных и металлических ножнах, кинжалы, тесаки, кортики и даже алебарда.

- Ого! - сказал старый солдат. - Целый взвод можно вооружить.

- Оружие придется изъять, - сказал Федор.

- Очень жаль, - сказал генерал. - Но я ко всему готов. Прошу только учесть, что это коллекция старинного оружия, которую я собирал всю жизнь. Это не должно пропасть. Да, я совсем забыл: в кабинете в нижнем ящике лежат два современных пистолета. Я сейчас принесу.

Старичок очень проворно вышел и вернулся с наганом и браунингом. Без всякого сожаления он протянул их Пшеницыну. Тот передал их солдатам.

- Я бы хотел, чтобы на коллекцию была составлена опись, - довольно настойчиво заявил генерал. - Это мое право.

Федор посмотрел на солдат и сказал, что это займет много времени, а им надо спешить.