Ирина Христолюбова - Топало

— Опять туман! — бормотал он.

В те утренние часы, когда над землей нависала сырая белая пелена, домового охватывало беспокойство. В голове у него возникала одна картина тех далеких времен, когда его и на свете не было. Кто-то в холщовой рубахе стучит топором, строит избу. Стучит, приговаривает: «Быть в избе доброму домовому, быть в избе доброму домовому!» А вокруг — туман облаками плывет. И людей на земле, видимо, еще совсем немного. И домовых тоже.

Топало повздыхал, поворочался. Голова разболелась. Он посмотрел в иллюминатор: белым-бело. В такой туман недолго и мимо Ключей проплыть.

Вчера мама Капелькина сказала:

— Ночью мы уже будем на Волге!

Это известие взволновало Топало. Значит, скоро будет поселок Ключи. Теплоход пристанет к берегу, и он встретится со своим другом Думало. Лишь бы туман не помешал.

Он подергал Зойку за рукав.

— Чего тебе? — сквозь сон спросила она.

— Мы на Волге или нет?

Зойка потянулась в постели, села, протерла глаза. Что-то непривычно тихо кругом. Догадалась: теплоход стоит! Значит, какая-то пристань.

Она тихонько слезла с верхней полки, чтоб не разбудить маму.

— Туманище-то какой! Ничегошеньки не видно! — прошептала она восторженно. В отличие от Топало ей туман очень нравился.

Зойка быстро натянула чулки, ботинки, достала из шкапа курточку.

Проснулась мама.

— Ты куда спозаранку?

— На туман смотреть.

— Невидаль! — проворчал Топало.

Мама посмотрела в иллюминатор, тоже удивилась:

— Ну и туманище!

— А мы у какой-то пристани стоим, — сказала Зойка.

У мамы тоже сон пропал, и они с Зойкой пошли смотреть туман.

Топало затопал за ними, хотя туман и не любил. Но ему надо было выяснить, не заплыли ли они в какую-нибудь другую реку вместо Волги, ведь ничего не видно, можно и заблудиться. А вдруг они уже на пристани Ключи стоят?

Зойка с мамой осторожно продвигались по сырой скользкой палубе к носу корабля.

— Никакая это не пристань, — сказала мама, — Непонятно даже, далеко ли берег.

— И долго мы будем стоять?

— Пока туман не рассеется…

Даже не верилось, что туман может когда-то рассеяться: хоть вверх, хоть вниз смотри — кругом бело. Рубка и та лишь расплывчатым контуром напоминает о себе.

— Это точно Волга? — опять спросил Топало.

— Нет, Дунай! — засмеялась Зойка. — А может, Енисей!

— Может, и Енисей. В такой туман куда угодно занесет.

— Как нас может занести в Енисей? Ты, Топало, ужасно неграмотный. Даже первоклассники знают, что Кама впадает в Волгу.

Топало остался доволен, что они, даже если не плывут, то стоят на Волге, а не на Енисее или Дунае.

Теплоход опаздывал уже на полтора часа. Капитан Петров старался проявлять выдержку и спокойствие. Он решил, что ходить по рубке и смотреть в бинокль бесполезно. Нужно сесть и ждать, когда туман рассеется. Все равно когда-нибудь это произойдет.

Капитан Петров был прав. Настало время, когда туман, наконец, начал отделяться от воды и, как пар, подниматься вверх. Кое-где проглянуло голубое небо — маленькими яркими лоскуточками.

Становилось все светлее и просторнее. Начали проявляться берега, деревья. Вначале нечеткие, размытые, словно не в фокусе.

Капитан встал у пульта управления. Заработали двигатели. Теплоход ожил.

— Ура! — закричала Зойка. — Мы поплыли!

Проглянуло солнце. Туман испарялся, становился легким, как дымка. Заблестела вода. Машины заработали яростнее. Корабль напрягся и в полную силу рванулся вперед.

Зойка с интересом смотрела вокруг себя, стараясь ощутить, что она плывет не где-нибудь, а по великой русской реке. Но вода была такая же, как в Каме. И также, как по Каме, плыли по Волге баржи с плотами, курсировали трудяги-катера, проносились стремительные «Ракеты».

— Зойка, скоро будет пристань Ключи? — спросил Топало.

— А такая пристань есть?

— Есть!

— Как ты знаешь?

— Так и знаю!

Мама не очень вслушивалась, о чем говорят Зойка с Топало. Стояла, смотрела на реку, вспоминала, как она маленькая ездила с отцом на лодке, как бегала на утор за клубникой, как купалась поздно вечером. Речка Кутузовка у них небольшая и вода в ней ночью, как парное молоко, теплая. Только в темень, помнится, родители не пускали купаться. Омутов в Кутузовке много, а в омутах, сказывали, русалки живут. Выйдут — и утащат самую красивую девушку к себе в подружки, а самого красивого парня — в женихи. Но ни одна русалка так и не вышла на берег Кутузовки, никого к себе не сманила.