Юрий Яковлев - Семеро солдатиков

— Вот бинокль вашего дедушки, — сказал Олежка и протянул подводную находку.

От бинокля пахло тиной. Но Зинка прижала его к груди, словно, побывав на дне озера, бинокль стал ей еще дороже.

— Спасибо, — сказала она и покраснела, — это вы сами... нырнули за ним?

— Не нырнул, а был в подводной разведке... вместе со всем отделением.

— Страшно? — поинтересовалась Зинка.

— Опасно, — сдержанно ответил мальчик. — И трудно было обнаружить... предмет. — Вместо «найти» от сказал по-военному «обнаружить». — Обстановка была сложной... Понимаете?

Зинка ничего не понимала, но кивала головой. Она все время поправляла платье и впервые в жизни стеснялась своего маленького соседа, который превратился в настоящего солдата. Он говорил, а она смотрела на него с любопытством и восторгом и прижимала к груди бинокль, пахнущий тиной.

За полдня в их отношениях произошли какие-то удивительные перемены, они как бы повзрослели, а главное, стали уважать друг друга. И не сговариваясь, называли друг друга на «вы».

— Военное имущество надо беречь. Рамбавия! Олежка произнес эти слова так назидательно,

словно не он, а сама Зинка утопила бинокль в озере.

— Буду... беречь, — послушно пообещала Зинка, и ее слова прозвучали, как клятва. — А бомбу тоже вы взорвали?

— Обезвредили, — поправил ее Олежка и, как настоящий военный, приложил руку к краю пилотки. — Разрешите идти?

— Может быть, поедите черники? — Зинке не хотелось отпускать гостя.

— Спасибо. У меня кончается время. Сейчас «Гитара» будет докладывать «Оркестру».

— Будет музыка? — поинтересовалась Зинка, ничего не понимающая в военных делах и не знающая тайных позывных.

— Будет военная служба, — с достоинством ответил мальчик в военной форме. — А наш сержант Воскресенье очень строгий.

— Воскресенье, — механически повторила Зинка. — Заходите в свободное время.

— Так точно! — ответил Олежка. — Рамбавия!

— Рамбавия, — прошептала Зинка.

Это слово для нее ровно ничего не значило, но это было Олежкино слово, и девочка запомнила его на всю жизнь.

А Олежка щелкнул каблуками и, как молодой-необученный, повернулся через правое плечо. Зинка не знала, что солдатам полагается поворачиваться кругом только через левое плечо, и проводила его восторженными глазами, пока он, печатая шаг, шел к калитке.

И тут Зинка окликнула Олежку.

— У вас какое звание?

— Сын отделения! — отрапортовал Олежка.

— А можно стать дочерью отделения?

— Не знаю, — честно признался Олежка.

— Вы спросите у сержанта.... Я буду стараться. Олежка на мгновение задержался, подумал и дал Зинке ценный совет:

— Напиши письмо в газету.

Солнце село, и сразу вокруг стало много синего цвета. Трава стала синей, и деревья, и дороги. Это вечер принялся перекрашивать мир в темный, ночной цвет. И только высоко в небе сверкал маленький, кажущийся игрушечным самолетик, и его след, дугой пересекающий небо, золотился в лучах — на земле уже настал вечер, а там, в высоте, был еще день и светило солнце.

Олежка устал. Ведь за этот день он как бы прожил целую жизнь. И гости его притомились, даром что солдаты. Но ведь не оловянные!

Сержант Воскресенье все чаще поглядывал на часы. Его прямые брови сдвинулись, сошлись на переносице, и лицо его стало не строгим, а задумчивым. Солдат Понедельник, сидя на ступеньке крыльца, кормил кур. Вторник что-то вырезал ножом из деревянной чурки, его руки ни минуты не могли быть без дела. Четверг гладил Кузю, который примостился у его ног. Суббота печально смотрел на Олежку и вспоминал своего младшего брата. А сын Грузии, радист Пятница, что-то нашептывал в свою рацию с блестящим хлыстиком, и, кроме позывных «Оркестр» и «Гитара», можно было расслышать его любимое словечко «рамбавия», которое он не умел произносить тихо.

А полный жизни Среда сидел на скамеечке, обняв своей тяжелой рукой Олежку.

— Эх ты сеголеток, — говорил он, крутя в колечко тонкий ус, — ничего-то ты не понимаешь. Тебе кажется, что жизнь началась с твоего прихода, а до тебя вокруг было сонное царство. Нет, друг Олежка, люди, тебя поджидая, жили... Человек живет как? Увидел курку — взвел курок! Каждый спешит сделать свое дело. Но между людьми, заметь, есть своя природная связь. Вот видишь, ты напомнил Субботе младшего брата. И вы неожиданно стали братьями. А для нас ты стал сыном. Вот как интересно устроен мир.

Олежка внимательно слушал солдата и думал, что его жизнь изменилась после того, как у него побывали дорогие, нежданные гости — солдатики.