Кирилл Сомов - И нет у него тайн

В те далекие благословенные времена, когда солнце было ярче, небо — выше, а море — прозрачней, люди беспокоились только об одном — дожить до следующего утра. А все это лишь потому, что их окружали только враги — холод зимой, засуха летом, град и дождь осенью, бури весной. И множество хищного зверья. Но самый страшный враг для человека — это сам человек! Повстречав враждебное племя, можно было не сомневаться — либо жестокая смерть, либо долгое и не менее жестокое рабство. Но это при условии, что чужаки будут сильнее.

А потому жители небольшой деревушки под названием Иртень, что расположилась в нескольких милях от устья большой северной реки, стремились воспитать таких бойцов — сильных, умелых, храбрых — чтобы по всей округе не осталось никого, кто смог бы состязаться с ними.

В те дни, когда не было большой охоты, юноши занимались тренировками. Метнуть копье в соломенную куклу, поразив при этом заранее выбранную цель — на это были способны далеко не все. А пробежать быстрее всех? А раздробить дубинкой кусок песчаника с первого же удара? Нет, определенно, это по плечу не каждому.

И когда юноши собирались за оградой на такие игры, у них всегда находилось немало зрителей. Иногда подходили женщины и девушки, полюбоваться на сыновей или выбрать жениха. Степенно подходили старейшины — оценить уровень подготовки и подсказать, если видели ошибку. Но чаще всего зрителями оказывались мальчишки. Вот уж кто смотрел широко раскрытыми глазами, жадно приоткрыв рот! В черных блестящих зрачках читалась открытая зависть и восхищение ловким броском или сильным ударом. Не выдержав, они вскакивали и принимались сражаться друг с другом на палках, весело визжа при этом. Когда шум достигал предела, к ним бросался один из парней и разбрасывал малышей в стороны, как медведь-шатун сминает ветки малинника. Но мальчишкам от этого становилось еще веселее.

И только один, светлоголовый и задумчивый, по имени Винс, держался особняком. Его не привлекала шумная возня, гораздо интересней было наблюдать за полетом мохнатого тяжелого шмеля или за стремительным бегом звонкого ручейка. А пушистые облака повергали мальчика в такой восторг, что он мог часами лежать на траве, обернувшись лицом к небу. Пока его не принимались искать всей деревней.

Отец часто говорил ему:

— Ты растешь, словно девушка, так нельзя! Разве тебе еще не надоели постоянные насмешки? Пойдем, я научу тебя метать копье. Или давай сделаем тебе лук. Да ты ведь даже не сможешь его натянуть. Погляди на своих братьев — они гордость нашего племени. А ты? Мне горько думать, что с тобою станет, когда я состарюсь.

Но Винс лишь пожимал плечами и говорил в ответ:

— Но мне совершенно не нравится ни с кем воевать. Я стану художником или научусь резать камень. Меня обещал научить старик Който, когда я подрасту немного. Но я могу еще попросить его. Вот увидишь, ты скоро будешь гордиться мною, а не только братьями!

Отец лишь грустно вздыхал...

Приближалось лето. Солнце уже припекало со все возрастающей силой и природа откликалась буйным цветением трав и зеленью пышных крон деревьев и кустарников. В окрестных лесах дичи было полным-полно, охотники никогда не возвращались с пустыми руками, даже зимой, когда леса стояли голые и заснеженные.

Широкая река плавно катила свои волны мимо деревушки, и дарила попутно множество рыбы, большой и мелкой. Рыбалкой занимались большей частью по весне и летом, чтобы засолить и засушить на зиму.

Жизнь текла неспешно, каждый знал наперед, чем будет заниматься. Только Винс бродил неприкаянный, все ему было не по сердцу. Охота и рыбалка ему не нравились — он не мог лишить жизни живое существо, даже вид крови пугал его. Братья часто насмехались над такой очевидной глупостью, предлагали ему отказаться от мяса, но мать упрекала их и присмиряла.

Собирать травы и ягоды Винс тоже не хотел, ведь тогда насмешек будет еще больше — негоже мальчику заниматься женской работой.

Но не сидеть же нахлебником на шее у родителей. И мальчик решил выполнить данное отцу обещание — напроситься на учебу к старику Който.

Винс проснулся рано утром, когда небо еще было синим и звезды лишь робко таяли в глубине. Он потянулся, выбрался из-под соломенной циновки. Передернул плечами от предрассветной прохлады и поскорей натянул полотняную рубаху и штаны. Затянул поясок, свитый из воловьей кожи, да схватил со стола краюху хлеба. На том и закончились приготовления и мальчик выбрался из хижины, стараясь не шуметь и не попасться на глаза матери.