Кирилл Сомов - И нет у него тайн

Стефан всхлипнул, охватил голову руками и закачался. Винсент бросился к нему:

— Не плачь! Я прошу тебя, не надо! Я теперь буду с тобой, хочешь? Хочешь, я не поеду домой, совсем?! Хочешь?

— Нет, ты здесь ни при чем... Я рад, что мы познакомились, но тебя ведь ждут дома. Знаешь, как плохо терять близких? Они тебя ищут...

Винс умолк, тут не поспоришь.

— Я пойду... — проговорил Стефан, но не тронулся с места. — Там сейчас так холодно... В моей спальне... Словно в склепе... Спи, я пошел...

— Стефан! — вскрикнул Винс, — А ты не уходи! Останься! Я подвниусь, здесь хватит места!

У юного шляхтича не было сил спорить, а уходить и подавно. Он упал рядом с Винсом, ткнувшись лицом в подушку. Его плечи затряслись в безмолвном плаче. Винс придвинулся поближе, осторожно поцеловал в стриженый затылок, обнял и прижался покрепче, пытаясь согреть.

Так их и застал рассвет — спящих рядышком друг с другом в кровати, пусть тесной, но давшей им приют в столь тяжелый час...

— Пан Стефан... Пан Стефан, проснитесь...

Стефан раскрыл глаза и огляделся вокруг. Почему это его большая спальня сьежилась до размеров крохотной комнатушки? А-а-а, вспомнил...

Мальчик сел на кровати, протер глаза, зевнул.

— Кто посмел разбудить? — недовольно спросил он, глянув на двери.

— Пан Стефан, извольте пройти в дом, — вежливо сказал Станислав. — Гости приехали, встречать надобно.

— Какие еще гости? Мне что, до гостей сейчас?

— Ваш двоюродный дядюшка, пан Стефан, с визитом пожаловали.

— Кто? — искренне удивился Стефан. — Разве у меня есть такой? Никогда не слыхал!

— Пан Стефан, — терпеливо продолжал Станислав. — Извольте пройти, вас дожидаются.

— Иду, иду... — вздохнул мальчик. — В такой день покоя нет... Ступай, проводи гостя в дом. Мне умыться надо, позже появлюсь.

— Умывальник готов, пан Стефан, вода согрета, — поклонился Станислав и вышел.

Стефан снова зевнул, покосился на спящего Винса. Вот уж у кого забот нету, как сладко спит... Стефан не стал будить мальчика, пусть отсыпается...

Когда юный шляхтич вошел в обеденный зал, там уже находились несколько человек. За столом сидели трое молодых людей незаметной внешности, с какими-то серыми будничными лицами. Станислав, сидевший напротив них, что-то говорил вполголоса. Его вежливо слушал мужчина лет тридцати пяти — сорока. Он был в синем костюме, сшитом на европейский манер, а тонкое умное лицо как нельзя лучше гармонировало с подобным платьем. При появлении Стефана все поднялись и этот мужчина направился к мальчику. Он шел с неловкой усмешкой на узких бескровных губах, словно опасаясь, что Стефан развернется и сбежит.

— Здравствуй, мой мальчик! — ласково сказал он, — Как же я рад тебя видеть! Ты меня не узнаешь? Впрочем, о чем это я!.. Тебе ведь не исполнилось и года, когда мы с твоим отцом... кхм... поссорились. И причина-то была пустяковая, но вот... Мое имя — барон Юзеф Лещинский, отец говорил обо мне?

Стефан покачал головой, он впервые слышал это имя. А пан Лещинский продолжал:

— Прими мои самые искренние соболезнования. Это настоящее горе, мы потеряли великого человека и славного воина... Но я не мог оставаться в стороне, когда сын моего брата остался сиротой. Если ты не возражаешь, я приму на себя все тяготы по похоронам?

Стефан склонил голову:

— Я хотел заняться делами сам... Но с радостью приму вашу помощь, пан Лещинский.

— Я рад, — кратко сказал пан Лещинский и представил троих юношей, что стояли полукругом рядом с ним. — А это твои братья, Стефан, кузены. Кшиштоф, Збигнев и Войцех. Я надеюсь, вы подружитесь.

Стефан искоса поглядел на братьев, но никакого прилива дружелюбия с их стороны не заметил. Мальчик пожал плечами

— Пан Лещинский, мой дом — ваш дом, я надеюсь, вы ни в чем не будете нуждаться, — сказал Стефан и выразительно взглянул на Станислава.

— Не извольте беспокоиться, пан Стефан, — поклонился тот. — К обеду все готово, ждали лишь вас. Комнаты для гостей также в полном убранстве.

Стефан держался, как мог, чтобы его горе не выплеснулось наружу. Только тоскливые глаза выдавали его печаль...

Гости вновь расселись за столом и продолжили начатую трапезу. Стефан присоединился к ним, но ел безо всякого аппетита, через силу. Барон вел разговор о военных делах, о том, что король слишком медленно набирает резерв, выжидает чего-то, будто Московия собирается идти на уступки. А с чего бы ей это делать, если казаки берут город за городом?