Владислав Крапивин - Дело о ртутной бомбе

— Алло-о…

— Привет, госпожа корреспондент.

— Приве-ет… Это кто?

— Это благодарный Митя Зайцев. Спасибо за снимки.

— А-а! Пожалуйста!.. — Голос был чуть кокетливый: видимо, девочка умела «поставить себя».

— А я и не знал, что ты не просто Жанна, а Жаннет Корн…

— Это псевдоним.

— Для подписей в газете?

— Да… ну и вообще. Многие меня так и зовут — Жаннет.

— И мне можно?

— Если хочешь… Если согласишься на одну мою просьбу.

— Хоть на сто! — храбро сказал он. И тут же спохватился: — А на какую?

— Можно напечатать вашу фотографию в газете? В «Гусином пере»? Она выйдет первого сентября. Там будут интервью и рассказы: кто как провел лето. Представляешь, какой ударный материал! «Семиклассник Дмитрий Зайцев заработал летом мешок картошки и теперь продает плоды своего труда жителям города».

— Ты спятила? Жаннет, что плохого я тебе сделал?

Она сказала надменно:

— Не думала, что ты человек с предрассудками. Испугался?

Митя подумал. И сказал честно:

— Испугался. Представляешь, что начнется вокруг меня в школе?

— В лицее…

— Тьфу! Тем более.

— А что начнется? Ты же не краденую картошку продавал, а свою! В наши дни каждый зарабатывает, как может.

Митя глянул на Ельку. Тот, ничего не понимая, топтался рядом.

— Ладно… Жаннет. Но услуга за услугу.

— Изложи.

— Сейчас… Слушай, ты сама проявляешь и печатаешь? Или отдаешь в мастерскую?

— Я, по-твоему, кто? Дачник-любитель с аппаратом-мыльницей? — воспламенилась Жаннет на своем конце провода. — Я, между прочим, профессионал, снимаю с шести лет! Фотожурналистика — это творчество! Ты свои рассказы отдаешь писать кому-нибудь другому? В мастерскую!

— Жаннет, это замечательно, что ты профессионал, — льстиво сообщил Митя. — Такой человек и нужен…

— Зачем?

Он опять глянул на Ельку.

— Тут… целой стране грозит глобальное бедствие.

— Изложи.

— По телефону излагать долго. Давай встретимся… Что?.. Хорошо, давай сейчас! Где скажете, мадемуазель Корн!.. Ладно! Жди… — И повесил трубку.

Елька смотрел тревожно и нетерпеливо.

— Ты с той говорил, которая снимала?

— Да. Она спросила, можно ли напечатать этот снимок в газете.

— И ты разрешил?!

— Елька, а чего тут такого?.. Можно было и отказаться, но тогда отказалась бы и она. А нам нужен помощник.

— Какой помощник?

— Чтобы спасать Нукаригву.

Они встретились в сквере у фонтана перед Белым домом, и Митя изложил суть дела. (Елька стеснительно помалкивал).

— Понимаешь, Жаннет, это такое панно во всю стену. Кому-то покажется, что чепуха, просто картинки из журналов, но человек-то, вот он, душу в это дело вложил. Для него это целая страна… Думаешь, легко, когда твою страну — в мусор?

Жаннет слушала, надув губы. И Митя ждал, что скажет: «Мне бы ваши заботы» (он тогда еще почти не знал Жаннет). Она качнула цыганскими серьгами:

— Идем.

В комнате у Ельки она встала в трех шагах от стены. Медленно вертела головой минуты три. Потом проговорила тоном ценителя:

— Какое чувство композиции у ребенка….

Елька на «ребенка» не обиделся. Робко спросил:

— А переснять-то можно?

— Переснять-то можно. По частям. Только трудно будет потом состыковать.

— Я сделаю! Я умею!

— А самое трудное: где взять столько фотобумаги? Здесь нужны листы пятьдесят на шестьдесят, с полсотни штук. А если с запасом, то еще больше. Это уйма денег…

— Жаннет, главное — переснять! Пусть сохранится хоть в негативах! Время-то есть: пока ремонт, пока то да сё! Верно, Елька? Глядишь, и придумаем что-нибудь с бумагой…

— Ладно, пошли ко мне, — решила Жаннет. — Возьмем аппарат и осветители… А стремянка здесь есть?

— Есть у соседей! — подпрыгнул Елька. От него исходило счастливое излучение.

Но по дороге к Жаннет он опять притих на минуту. Пошел рядом с Митей на цыпочках, сказал ему в ухо:

— Мить, а мне приснилось один раз… будто я там, в Нукаригве, иду по дороге вместе с ним…

— С кем? — так же тихо отозвался Митя. — С Андрейкой?

— Нет, это еще до Андрейки, в госпитале. С Домовым…

Нукаригву еле успели переснять. Жаннет закончила это дело воскресным вечером, а в понедельник утром явились штукатуры. Мама Таня охала и всплескивала руками. В самом деле, столько лет никто палец о палец не стукнул для ремонта, а теперь — нате вам! То ли городское начальство надавило на жилищный трест, то ли тресту этому по каким-то причинам приспичило срочно израсходовать «ремонтные» деньги…