Александр Осипенко - Пятёрка отважных

— Задала задачу, — задумался дед Ничипор. — На такой вопрос сразу не ответишь. Но… Но, Захаровна, выход из всякого положения бывает… Что-нибудь придумаем… Тем более что и я к тебе неспроста пришёл. Привет тебе принёс…

— От кого же это? — удивилась бабушка.

— От самого Григория Ивановича, — сказал дед Ничипор и внимательно посмотрел на бабушку: как она отреагирует на этот привет?

— Это от какого такого Григория Ивановича? — спросила бабушка, никак не отреагировав на слова деда Ничипора.

— Известно, какого… Товарища Якимчика, председателя поселкового Совета…

— А-а-а!.. Разве он тут?.. Я думала, что он в отступление подался…

Дед Ничипор улыбнулся в прокуренные усы.

— Ну, и Олимпа! — весело воскликнул он. — Ну, и Захаровна!.. И это ты мне, старому, голову морочишь?..

— Почему морочу? — обиделась бабушка. — Я с ним по-хорошему, с доверием, а он меня в глаза оскорбляет…

— Так уже и оскорбляю, — улыбнулся дед Ничипор.

— Если по делу пришёл, так и говори, — разозлилась бабушка.

— А дело, Захаровна, в том, что товарищ Яким-чик не просто прислал привет, а просил передать, что сегодня ночью приедет за имуществом, а за каким имуществом, так ты сама хорошо знаешь. Теперь форштейн, как говорят немцы?

— Теперь форштейн, — заулыбалась бабушка. — Так бы сразу и сказал, что приедут за имуществом…

— Но и ты же!.. Конспираторка!.. Как про полковника да еврейского мальчишку, так всё сразу выложила, словно на духу. А про то, что товарищу Якимчику помогаешь, — молчок!.. Значит, не совсем мне доверяешь?

— Почему? Доверяю… Но и ты же понимать должен. Про свою тайну я могу без разрешения говорить. А эту тайну, что поручил мне Григорий Иванович, родному отцу не имею права рассказывать. Разрешит Григорий Иванович, тогда другое дело. Так что не обижайся, Ничипор Егорович.

— Я не обижаюсь, — отозвался дед Ничипор. — Теперь некоторые стараются под фашистов подладиться, лишь бы выжить, а ты вон какая!..

— Сколько их таких, что подлаживаются, — возразила бабушка. — Может быть, кто-нибудь и про нас с тобой думает, что и мы подлаживаемся… А уроды и в хорошей семье бывают… Ты мне лучше скажи, сам ли Григорий Иванович приедет или ещё кто по его приказу?..

— Об этом я тебе не скажу, потому что не знаю, — ответил дед Ничипор. — Приказано передать пароль. Значит, такой — запоминай, Захаровна…

— Говори…

— Сохранилось ли у вас имущество Григория Ивановича?.. Хотим забрать.

— Понятно. Значит, сам не приедет, — подвела черту бабушка. — Садись, Егорович, к столу, покормлю…

— Нет, Захаровна, времени нет. Надо идти…

— Если надо, так надо, — согласилась бабушка. Дед Ничипор набросил ремень от шарманки, посадил на плечо попугая.

— Всего хорошего, Захаровна… А насчёт твоих квартирантов я поговорю с кем надо. Что-либо придумаем…

— Спасибо… Поговори…

Бабушка вышла проводить деда Ничипора, как и надлежит хорошей хозяйке. Они ещё немного постояли, вспоминая недавнюю жизнь.

— Всего тебе наилучшего, — пожелал на прощание дед Ничипор и пошагал по тропинке.

Вдруг что-то так грохнуло, так бабахнуло, что оба даже вздрогнули от неожиданности.

— Посмотри, над Кормелицким монастырём дым, — сказала бабушка.

— Кто-то опередил, — сказал дед Ничипор.

— О чём ты? — не поняла бабушка.

Дед Ничипор возвратился. Сказал, снизив голос до шёпота:

— Это бензохранилище вместе с бомбами должны были взорвать сегодня ночью… А кто-то опередил…

— Сами фашисты и взорвались, — ответила бабушка. — Бензин, а они курят…

— Нет, Захаровна, у немцев строгость… Тут какая-то ещё группа действует…

— Попались в невод — ни взад ни вперёд, — пошутил Данилка, присев на корточки.

Но ни ему, ни его друзьям было не до шуток. Капкан захлопнулся.

— Надо хоть стрелку будильника перевести на более позднее время, — предложил Лёва. — Взлетим в небо вместе с цистернами…

Это было умное предложение в этих ужасных условиях.

— Не лезь, — задержал Лёву Кешка. — Сначала надо посмотреть…

Кешка выглянул из-за цистерны. Вот ужас!.. На той цистерне, под которую они поставили мину, сидел фашистский солдат.

Теперь оставалось одно: как можно быстрее бежать отсюда, пока не рванула мина. Но куда и как убегать?..

— Посидите тут, я сейчас, — сказал Кешка.

К Кешке, как это бывало и раньше, вернулись рассудительность и спокойствие. Он лёг на землю и, словно ящерица, пополз между цистерн.

Его не было, наверно, минуты три-четыре.