Василий Попов - Повести об отважных

Под слегка потускневшим прозрачным лаком проглядывали волнистые слои дерева. Они были подобраны с тонким вкусом: желтоватая волна нигде не прерывалась. Она словно стекала сверху вниз и переливалась янтарными отсветами. А дубовые листья и кресты были вырезаны из темного дерева, распиленного поперек. Здесь естественные древесные слои подчеркивали округлость листа и лучами расходились от центров восьмиконечных крестов.

— Красиво! — ответил подполковник. — Только, Миша, давайте будем изучать древних мастеров немного позже, когда покончим с этими рыцарями, покойниками и прочими диверсантами.

Оживленное лицо лейтенанта Серкова опять стало строгим и замкнутым.

— Извините, товарищ подполковник! — он посмотрел на поднимающийся вверх орнамент. — Я полагаю, что тайный ход должен начинаться где-то на площадке между двумя пролетами лестницы.

— Почему вы так думаете?

— Нижний пролет лестницы почти до конца просматривается из коридора второго этажа, а верхний пролет можно видеть с третьего этажа. Самое удобное место для потайной двери — лестничная площадка между двумя этажами.

— Логично! — согласился подполковник. — Идемте, осмотрим эту площадку.

Лестничная площадка имела форму пятигранника, окаймленного деревянными панелями. Каждая из сторон этого пятигранника могла служить дверцей в потайной ход. Во всех местах облицовка при простукивании давала одинаковый гулкий звук, свидетельствующий, что за нею пустота.

На площадке было девятнадцать выпуклых крестов и пятьдесят три дубовых листа. Подполковник и лейтенант ощупали каждый из них. Но все детали орнамента казались неподвижными.

— Придется разобрать облицовку, — предложил лейтенант.

Подполковник вздохнул и покачал головой.

— Жалко портить такую красоту…

Вдруг со двора послышался шум, человеческие голоса.

— Шагай, шагай! Нечего придуриваться! Подумаешь, нежный какой! — кричал хриплый басок.

— Что-то случилось! — воскликнул подполковник. — Здесь поневоле станешь суеверным!

Внизу хлопнула дверь. В зале гулко затопали, послышался шорох, словно по полу волокли что-то тяжелое. На лестнице показались повар Дмитрий Иванович и его помощник Искендеров. Они волокли человека в серо-зеленой немецкой форме, но без погон. Снизу уже стучали костылями, шаркали туфлями раненые.

Повар вытянулся по стойке “смирно”, и отпущенный им человек бессильно обвис на одной руке, которую держал Искендеров. Круглое лицо повара было красным, белый колпак сполз набок.

— Товарищ подполковник! — заговорил он, поднося ладонь к колпаку. — Что же это делается, товарищ подполковник? Со всех щелей лезет нечисть, как тараканы.

— Подождите, Дмитрий Иванович, — мягко остановил повара подполковник Смирнов. — Идите в библиотеку, там поговорим. — Подполковник посмотрел на устремленные на него любопытные лица собравшихся: — По местам, товарищи! Ничего страшного не случилось.

Когда подполковник Смирнов вошел в библиотеку, лейтенант, повар и его помощник разглядывали лежащего на ковре человека. Это был совсем юный парнишка, худой и нескладный, с тонкой шеей и большой белобрысой головой. Он лежал, закинув голову, чуть приоткрыв рот. Глаза его были закрыты.

— Лейтенант, позовите врача! — приказал подполковник и повернулся к повару. — Докладывайте, старший сержант.

Повар снова вытянулся по стойке “смирно”, старательно втягивая свой круглый животик.

— Так ведь этого хлюста задержал не я, а рядовой Искендеров. Пусть он и докладывает.

— Что с ним? — подполковник, нахмурившись, взглянул на лежащего.

— Да ничего, товарищ подполковник, — пробасил повар. — Отойдет! Легкая контузия свиной тушенкой…

— Чем? — удивился подполковник.

— Свиной тушенкой! — повторил повар. — Этот хлюст хотел какой-то гадости нам в котел насыпать, увидел Искендерова и пустился наутек. А Асад швырнул в него пятикилограммовой банкой свиной тушенки. В спину попал! А хлюстик, сами видите, хлипкий.

Рядовой Искендеров от волнения то и дело переходил на родной азербайджанский язык. Но подполковник Смирнов понял, что произошло.

Дмитрий Иванович передал подполковнику два маленьких флакона, которые уронил неизвестный.

В библиотеку вбежал с санитарной сумкой в руках врач Никита Семенович.

— Посмотрите, что с ним, доктор, — попросил подполковник. — Постарайтесь привести его в себя.

Никита Семенович распорядился снять с лежащего мундир.