Александр Пересвет - Затерянные в истории

И главное — ждать. Ждать своих мужчин с войны.

И бояться.

Вот они не вернутся — и что ты будешь делать? Не просто в горе погружаться. Это как раз легче всего. Но ведь жить и дальше придётся. А домой уже не вернуться никогда. И с близким больше не поговорить. И ни на кого не опереться. И вообще…

Когда она их ждала, выплетая новые сетки и привязывая перья к стрелам, то всё время корила себя за такие мысли. Мальчишки там, может, умирают… а она думает, как ей тут жить без них.

Словно заранее хоронит!

Но и избавиться от этих мыслей не могла, хотя усиленно гнала их.

А тут ещё здешние мальцы, которых на войну не взяли потому, что в мужчины и воины ещё не произвели, — эти мальчишки на неё явно с особым интересом поглядывают. То заговорят, то кусочек получше предложат. От своего мужского "меню" оторванный.

Всё вроде невинно. Но мысль корчится в глубине души: вот не вернутся мои мальчишки — и как-то с этими придётся устраиваться…

А они всё же некрасивы-ые!

Но слава богу, всё обошлось. Вернулись! И вернулись с победой!

Сначала молодой воин прибежал, Ыргур. Захлёбываясь от восторга, рассказал, что сотворили небывалое — победили проклятых уламров! Оно, конечно, на местном языке поскупее прозвучало. Типа: "добыли злых уламров". Но жесты были более красноречивы. Ни дать ни взять — наш солдат в кино, когда Рейхстаг взяли. Только автомата не хватает, чтобы салют устроить!

А уж как он изображал события! Прямо видно было, как сидели арруги в лесу, луки яро натягивая и копья сурово сжимая.

Богатыри в засаде.

Как зазвал "мудрый рюдь Антонр" уламров прямо под их стрелы. Как вдруг выпрыгнул другой "рюдь" Сашха прямо из толпы врагов и убежал. А вождь Кыр сразил вождя врагов мощной стрелой. И Выр ему помог, в живот попал. А потом заметались уламры, не зная, куда бежать. А сверху их разили храбрые арруги. Много сразили, не сосчитать. Половину, не меньше. Потому что метались те по оврагу, а арруги их сверху гваздали. И не много врагов смогло убежать обратно, и все они ранены были. И пошли за ними арруги, как ходят за подраненным оленем или зубром — не давая остановиться, не давая поесть, не давая набраться сил.

Прогнали их далеко и навсегда.

Только он, Ыргур, уже этого не видел. Ибо послал его вождь Кыр рассказать о великой победе и порадовать своих сородичей. И сказать, что никто не умер из воинов!

Но затем ещё неделю пришлось ждать возвращения отряда, возвращения Антона с Сашей. Решили, видишь ли, окончательно уламров запугать и прогнать их за перевал. Чтобы, дескать, даже когда ухватятся они, наконец, все втроём за таинственный и страшный камень, — даже тогда чтобы злые люди не смели забираться в эти места. Где живут и охотятся неандертальцы. Ибо оказались эти неандертальцы в сто раз добрее, лучше, честнее, чем те люди…

А может, и все люди вообще…

И вот теперь она сидела между своими друзьями и не могла отвести глаз от обоих. Хотя, как ни стыдно самой себе признаться, от Антона — больше. Не могла отвести.

Сашка, конечно, герой. От рассказов о его приключениях среди уламров волосы иногда шевелились. Хотя Гуся, вопреки своему обыкновению, не захлёбывался и не перескакивал с места на место в пересказе и не приукрашивал, прихвастывая собою. Видно, что подействовали на него все эти события — на грани между жизнью и смертью. Причём только выдержка и — вроде бы противоречащая ей — безоглядная отвага помогали не шагнуть за эту грань.

И всё же Гуся был Гуся. Сами приключения занимали его куда больше, нежели уроки, которые нужно было из них извлечь.

А вот Антошка другой. Победитель здесь — он. Он, выдравшись из боли и небытия, мгновенно сообразил, что к чему и что нужно делать. Мгновенно вычислил, как себя правильно вести.

Арруги, конечно, добрые… но ведь и их нежданные гости были для них просто новым сортом враждебных уламров… И кто знает, что было бы, когда Сашку захватили, и всё выглядело так, словно он первым воссоединился со своими родственниками?

А Антошка, раненый и слабый, не знаючи языка, сумел найти слова и поставить так контакт с арругами, что вскоре те стали доверять ему чуть ли не больше, чем себе!

А спланировать, как выручить Гусю? И вообще, и именно в тот момент, когда того принялись пытать, и нельзя было потерять ни одной секундочки?

Нет, Антошка был настоящий герой!

И Сашка был герой. Но Гуся был герой сам по себе. Просто герой. Что тогда, с динозаврами, что теперь. Герой. Но герой вообще. В принципе.