Валентин Зуб - Тайна одной башни (сборник)

— Что за человек? — встревожился староста. — Где?

Он отворил дверь и несмело, боком вылез на крыльцо.

— Да вон, — Степа показал на какую-то черную фигуру в дальнем углу двора. И верно, в темноте можно было подумать, что там, прислонившись к забору, стоит человек.

Староста попятился назад в сени.

— Кто бы это мог быть? — еще более встревоженно проговорил он.

— Не знаю, один я боялся подойти… Староста, набравшись смелости, стал тихонько

подкрадываться к темной фигуре.

— Ах ты, щенок трусливый! — вдруг выругался он. — Да это же моя свитка висит.

— Правда, свитка… А издали похоже, будто человек стоит.

— Иди прочь, нечего тут шляться, — недовольно проворчал староста и, захватив свитку, пошел в избу.

— Ну что, успела? — выбежав на улицу и лицом к лицу столкнувшись с Таней, спросил Степа.

— Успела…

— Что он писал?

— Составлял список наших людей, кого отправить в Германию.

— А ты запомнила, кого он наметил?

— Я некоторых даже записала, а остальных так помню.

— Хорошо, очень хорошо. Надо сейчас же всех предупредить об опасности.

— А может быть, староста только для виду составлял эти списки, а сам возьмет и скажет кому надо, чтоб убегали? — высказала предположение Таня.

— Вряд ли… Но посмотрим…

Староста никому ничего не сказал.

После этого случая Таня и стала связной в отряде батьки Мирона, а Степа совсем перешел в отряд.

…Таня бежала по узкой извилистой тропинке, которая вела напрямик к мосту через небольшую речушку, протекавшую неподалеку от деревни. Если идти по дороге, до моста будет добрых шесть километров, а по этой тропинке — километра два. Там, за мостом, нужно свернуть с дороги, углубиться в лес и по приметам, которые показал Тане Степа, пробираться дальше. За лесом начиналось болото, а там снова лес. На опушке того, второго, леса стояла изба лесничихи Тэкли. От нее до партизанского лагеря было не больше трех километров.

Вот и мост, где нужно сворачивать. Но что это? Таня прислушалась. Выстрелы, и совсем близко. Сначала Таня хотела взять немного в сторону и быстрее бежать дальше, но потом остановилась и решила посмотреть, в чем там дело.

Осторожно, перебегая от куста к кусту, она стала пробираться в ту сторону, откуда слышались выстрелы. То, что она увидела, было совершенно неожиданно. Неподалеку от моста стояла полицейская машина со спущенным колесом. Капитан Вагнер и Антек, вцепившись друг в друга, катались по земле и злобно ревели. Двое полицейских, один из которых был шофер, лежали убитые.

«Что это значит?»

И вдруг Таня увидела на траве, совсем близко, маленький желтый саквояжик Корнея Прокофьевича.

Из груди у девочки едва не вырвался крик радости. В два прыжка она очутилась возле саквояжика, схватила его и со всех ног пустилась бежать прочь — подальше от этого жуткого места.

Расправившись с доктором, Антек, капитан Вагнер и двое полицейских сели в машину. Оставляя позади тучу серой пыли, машина вылетела за околицу.

Антек сидел и думал. Невеселые мысли бродили у него в голове. Он видел, как под ударами Советской Армии трещали и ломались линии немецкой обороны, как драпали хваленые немецкие дивизии, как поток раненых с восточного фронта запрудил буквально все дороги. И его вера в своих хозяев, которым он не за страх, а за совесть служил все эти годы, пошатнулась. В последнее время он все чаще и чаще задумывался о том, как спасти свою собственную шкуру. «Снова эмиграция, — с ужасом думал Антек, — бесправное, полуголодное существование, злые шутки и издевательства…» Правда, они с отцом на этот раз оказались предусмотрительными и должным образом приготовились к превратностям судьбы. Их сейф был почти доверху набит золотом. А с золотом и в эмиграции можно жить.

Машину высоко подбросило на выбоине. Маленький желтый саквояжик тоже подскочил и оказался на коленях у капитана. Тот вдруг повернулся к Антеку и радостно заговорил, тыча пальцем в саквояжик:

— Блестящая находка! Этим бумагам нет цены. Я отправлю их в Берлин, и там в два счета освоят производство противотуберкулезного препарата. Мой тесть — владелец большого фармацевтического завода. Миллионы будет загребать…

При слове «миллионы» Антек насторожился. «А почему бы не мне захватить эти бумаги? За границей я смог бы выдать себя за ученого-изобретателя, который нашел великолепное средство борьбы с туберкулезом. Сумел же Маркони присвоить изобретение Попова и нажить миллионы. А я тоже не лыком шит. Только как это сделать, как завладеть бумагами?»