Геннадий Михасенко: Земленыр или каскад приключений

— Не очень. Мне больше больно от того, что я не могу летать. Какая же я проводница без полёта? Я вам нужна в небе, а не на плече! Лишняя тяжесть.

Вася улыбнулся.

— Ты пушинка, а не тяжесть.

— Кха-кха! — стеснительно кашлянул круг, шевельнув ручкой-ртом и распахнув разновеликие сучки-глаза. — Уж если кто тяжёл, так это я! Кха-кха! Простите за хрипоту. Ночью был ливень, и я насквозь промок! Ваш покорный слуга Пи-эр-квадрат! — И круг галантно наклонился на сорок пять градусов.

— Как? — не поняла Люба.

— Пи-эр-квадрат! — повторил круг.

— Это же формула площади круга, — сказал Вася.

— Верно. Ты знаешь геометрию?

— Он всё знает! — ответила за мальчика девочка.

— Неужели? А что такое радиус? Или диаметр? И что больше? Быстро отвечай! — внезапно насел круг.

— Диаметр, в два раза!

— Хм, знает! — почти недовольно заключил круг, обращаясь к Любе. — Молодец! Приятно оказаться в такой компании! Но я тебя, Вася, на чем-нибудь подловлю! Математика бездонна. Да, моё имя площадь круга! Этой формулой мы и знамениты! Впрочем, если длинновато, зовите меня просто Пи-эр, без квадрата! А то квадрат — мой вечный противник! Квадратура круга! А почему, собственно, не круглотура квадрата? Впрочем, извините! Итак, прошу любить и жаловать — Пи-эр.

— Слушай, дружище! А если мы будем звать тебя

Пьером — по-французски? Или Петей — по-русски? — вдруг придумал Вася.

Но круг возразил:

— Не надо! Зачем? Это же человеческие имена, а я не человек и не хочу им быть. Я хочу быть тем, кто есть — математическим существом. Поэтому и зовите меня по-математически — Пи-эром! Ясно? — решительно и сурово заявил круг.

— Ясно!

— Это все равно, как если бы тебя называли Шариком — по-собачьи! — не унимался круг, задетый за живое.

— Ясно-ясно, Пи-эр!

— Вот так!

— Мы очень рады, Пи-эр! — пискнула птичка.

— Я тоже, хотя не помню, как и почему с вами очутился. Помню только, что лежал на кадушке, и меня поливало дождевой водой, а потом мне вдруг захотелось спрыгнуть с кадушки и покатиться за вами, что я и сделал! Вот и все! А почему так — не знаю!

— Очень просто. Фокусник решил, что четвертым нашим спутником будет то существо, к которому Вася первым прикоснётся утром. Им оказался ты! — пояснила Ду-ю-ду и вдруг всполошилась: — Ой, справа опасность!

Из-под ближайших кустов показался рысёнок и сказал, глядя в сторону:

— Никакой опасности. Это я!

— О, и ты говоришь по-человечьи? — удивился Вася.

— Еще не разучился. Я только что был человеком, — проворчал зверёк, с виноватым видом приближаясь к ребятам. — Не узнаете? Конечно, где меня теперь узнать! Я бы сам себя не узнал, если бы не знал, кто я. Я Ромка.

— Как — Ромка? — поразилась Люба.

— А вот так, Ромка — и все!

— Ой, боюсь! — трепыхнулась Ду-ю-ду.

— Не бойся! — успокоил ее Вася. — Он тебя не достанет, а рогатки у него, видишь, нету!

Ромку-человека Вася не любил, а после выстрела по птичке вообще возненавидел, но тут был не человек, а маленький, печально-сердитый кутёнок, и Васино сердце дрогнуло. Он опустился перед ним на корточки и спросил:

— А почему ты стал рысёнком?

— Не знаю.

— Как это не знаешь? Вот мы были людьми и остались людьми, а почему ты стал зверем?

— Не знаю, — повторил Ромка. — Мне тоже захотелось в сказочную страну. Я не спал всю ночь, вас подкарауливал. А потом крался за вами. Вы — к радуге, я — к радуге! Вы — по радуге, а она тю-тю! Тогда я — по мостику! И вот — на ушах кисточки и хвост обрубком. Нахимичил фокусник! Да, забыл! За мной Чарли увязался! Я — за вами, а Чарли — за мной. (Чарли звали Ромкиного пса.) Но когда я побежал по мостику, он остановился. Я звал, звал — не пошёл, башкой помотал и домой поплёлся, дурак!

— Пёс-то как раз и умный, а ты дурак, — рассудила сдержанно Люба. — Раз тебе запретили соваться в сказку, зачем полез?

— Мало ли что! Я запретов не признаю! Даже мамкиных, не то что какого-то фокусника Корбероза! Меня можно отговорить, мне можно отсоветовать, и то если нежно и ласково, а не тяп-ляп! Запомните раз и навсегда: Ромке нельзя запретить то, что он хочет.

— Вот из-за этого ты и стал зверем!

— Вам еще повезло, что Чарли-предатель не пошёл со мной. Он, наверняка, превратился бы во льва. Вы бы тогда не разговаривали со мной так грубо и нахально, а дрожали бы сейчас, как осиновые листочки! — мечтательно проговорил Ромка.

— Если бы Чарли стал львом, он первым делом сожрал бы тебя самого, еще в кустах, — заявила Люба. — Но скорее всего, если уж ты превратился в рысенка, то Чарли твой стал бы какой-нибудь крысой!