Федор Камалов - Война Красного Лиса

- Не спал я, все слышал через стенку, в десятый раз говорю.

- Если не спал, если все слышал, зачем не пришел?

- Меня это тоже удивляет! — сказал Диваныч и пристукнул карандашом. — Уму непостижимо! Слышать все и не принять никаких мер!

Черный Фармацевт снова сбивчиво принялся объяснять:

—Ко мне приходил голодный Маломёд... Денис Иванович, а спросите у Маломёда — когда Улугбек вернулся в отряд?

Диваныч повертел карандаш, раздумывая. Чертовщина какая-то. В смутное это дело, действительно, мог внести ясность Маломёд. Диваныч попросил пригласить вожатого.

Черный Фармацевт сидел с обиженным выражением. Хотел же, как лучше! Чтобы наказали налетчиков. Ашот Свисток поглядывал на него презрительно — наушник чертов... Диваныч постукивал карандашом, закрыв глаза. День вчера, казалось, прожил плодотворно и благополучно, и — на тебе! Как в каком-нибудь Чикаго, стрельбы еще не хватало. В кабинет вошел Маломёд.

—У вас в отряде все благополучно?— спросил Диваныч.

Вожатый только что перекусил и был в прекрасном расположении духа.

—Все о'кей! —сказал он.

Начальник вдруг хлопнул по столу так, что карандаш взлетел к потолку.

—Это безобразие! Вам русских слов не хватает?

Индейцы кричат: «Хуг!», вожатые говорят: «О'кей!» В русском языке больше ста тысяч слов! Вам их не хватает?

— Мне всего хватает, иногда даже с избытком,— сказал Маломёд, намекая, видимо, на отношение начальника к нему.

—Когда вчера вернулся Улугбек? сухо спросил Диваныч, не уточняя про избыток.

— Вовремя, — тоже сухо ответил Маломёд.

—Во сколько именно?

—У меня часов нет. Со всеми вместе.

Возможно, поведи, начальник разговор по-иному, и всплыла бы правда.

—. Вот этот... говорит так:, твой Улугбек всю ночь сидел у меня, хотел меня побить. Это похоже разве на правду, да? Смешно, ей богу! Как ему не стыдно, скажи ему, да!..

Черный Фармацевт протянул руку к Маломёду.

- Ты же ко мне приходил за хлебом... Сахар ел...

- Вранье!— Маломёд саркастически улыбнулся.

- Денис Иванович, честное слово... — начал Черный Фармацевт.

- А идите все к черту! — сорвался начальник, у которого голова пошла кругом от непонимания, где ложь, а где правда. — Надо не ходить по кабинетам, не выяснять отношений, а работать. — Он уже забыл, что сам вызвал физрука и вожатого. — Вас самих еще воспитывать надо, взрослые люди! ,

Трое вышли, из кабинета с красными от гнева лицами.

Начальник снял трубку и соединился с медпунктом.

—Зайдите к нашему радисту. Ну, на предмет... об следования, что ли. Мне кажется, ему иногда снятся кошмары, галлюцинация. Какой-нибудь дурман-травы, белены объелся, знахарь!

Ашот Шаман ребром ладони перерубил сук и бросил в костер. Взлетел сноп красных искр.

— Хватит, Ашот! — Баярд погасил искры на грубошерстном свитере. — Видишь же, ветер!

Пламя стелилось по земле. Искры косо летели в сад. Такой костер не приносил успокоения, в нем было что-то тревожное, как при пожаре. Приходилось переходить с места на место, спасаясь от дыма и искр, и разговор получался отрывистым, слова звучали резко.

—Вы пришли обвинить меня? Хотите, чтобы я не руководил племенем? Так я уже сказал, что я могу уйти, я сам не хочу...

— В одной фразе четыре «я»! — насмешливо сказал Ашот Шаман. — Скоро будет: «Мы, Великий советник!..»

- Мы, Великий советник, даем тебе совет, Ашот: убирайся к черту, не мешай разговору!

- Великий советник с маленькой головой.

- Мы с тобой друзья, Ашот, но я даже друзьям не позволяю говорить со мной так. Запомни!

В свое время их соперничество принесло племени пользу. Сейчас эти пререкания были нелепы, и Красный Лис остановил их, произнеся:

—Дело племени!

Они замолчали, взглянув на него с удивлением. Красный Лис отшатнулся от огненного языка, выброшенного кострам.

—Вы нас когда-то собрали, объединили в племя.

- Вы заразили нас. Для чего?

Баярд раздраженно сказал:

—Я не могу разговаривать, когда мы бегаем, словно тараканы. Идемте в палатку.

Внутри палатки темнота казалась еще гуще. Пахло сырым табаком, залежалой материей.

Улугбек примостился у входа, остальные пролезли внутрь.

Низкая ветка со скрипом царапала верх палатки.

Баярд в темноте что-то разыскивал, потом вспыхнула спичка и осветила его лицо и косматую голову Ашота Шамана. Светло-синей струей дыма Баярд дунул на спичку.

—Курить вообще вредно, а при детях — вдвойне, — ехидно заметил Ашот Шаман.

- Разве нам плохо было, Улугбек? — сказал Баярд, отмахнувшись от назидания Ашота Шамана.—Мы жили и играли в индейцев. Многие играли. Да, я писал записки. Я знал про никчемную затею садовника с петухами. Столб при мне выкопали... Нужно было настроить апачей, внести интерес в жизнь племени. Ты понимаешь, Улугбек?