Федор Камалов - Война Красного Лиса

Улугбек удивленно смотрел ему вслед. .Что бы это значило?

Радист лагеря Тимоша, по произвищу Черный Фармацевт, маялся бездельем и забавлял себя, как мог. Часами он валялся на диване, то листал журналы, то просто смотрел в белый потолок радиорубки. День тянется, тя-я-я-я-я-я-я-я-я-янется. Иногда, выключив музыку, льющуюся из лагерных динамиков, Тимоша подносил микрофон к губам и откашливался.

—Делавары, кх... занимают западную часть. Гуроны крадутся по восточному лесу. Апачи сидят в Скалистых горах. Тамы-тамы,— бейте! Томагавки — из ножен! К бою!—Абракадабру Тимоша заканчивал воплем:— Банзай!

В рубке раздался телефонный звонок. Опережая девочку дежурную, радист схватил трубку — все развлечение.

Але, сумасшедший дом слушает.

Сидишь один и скучаешь, дорогой, как орел на снежной вершине, да?! От безделья тараканы в голове заведутся. Приходи, дорогой, поговорить надо,— услышал он голос физрука.

- Гречко, убери котенка!

- Куда я уберу?

— Где взял, туда и убери!

- А где я взял?

- Не придуряйся, Гречко! В палате нельзя держать кошку.

- Это котенок, не кошка.

- Не пререкайся, я тебе не друг.

- Это я знаю.

В палате вокруг вожатого Маломёда и Олега Гречко столпились ребята.

- Чемодан держать можно, ботинки можно,— принялся рассуждать Олег,— котеночка нельзя?

- Нельзя, я сказал!

Маломёд закусил губу. Если он не сломит сейчас Гречко, какой может быть у него авторитет в отряде?

- Дрянь тут разводить!

- Еще неизвестно...— процедил Олег.

- Я сам выброшу эту заразу! Вместе с тобой!— Маломёд, забываясь, схватил его за плечо.

Гречко высвободился и погладил котенка, выглядывающего из-под майки.

- Не бойся, маленький, руки коротки у тех, кто нас захочет выбросить!

- Выйди вон из палатки!— крикнул Маломёд.— Вон!

- Подумаешь!— сказал Гречко презрительно и вышел.

Нет, Маломёд не был злым человеком. Больше всего на свете он любил поесть. Второе любимое занятие— поговорить о еде. С чего бы ни начинался разговор, рано или поздно Маломёд приводил его к обеду, ужину или просто к закуске. И начинался высокий слог — баллады и оды вкусной пище.

Сидя у Черного Фармацевта в комнате, после инцидента с Гречко, он говорил:

- Какие у нас помидоры, старина! Супер!— Живот Маломёда округлился, рука сделала ласкательное движение.— Возьмешь в руку—овощ! Придешь домой: «А что мне мамуля приготовила? Салатик? Давай сюда!» Умнешь миску салатика, а сверху арбузиком придавишь, килограммов на восемь...

- А потом чайку душистого!— подхватил Черный Фармацевт.— Мы сейчас заварим, с мятой, со зверобоем...

- Салатик бы нарезать. Как ты, старина, насчет салатика?

- Хорошо.

- Супер.

Маленький, беловолосый Тимоша стал Черным Фармацевтом за необузданную любовь к цветам и травам. Не ко всем — к лекарственным. Стены в его комнате были увешаны связками, сухими желтыми снопиками. На полу валялась, шуршала сенная труха,

Закипел чайник. Маломёд резал тугие помидоры. В тарелке вымачивались кружочки лука.

—Все в этом мире супер, кроме одного. Нет гарантий безопасности человека. Если ты помидор, ясно, тебя должны съесть.— Маломёд осмотрел половину алого, как вечерняя заря, помидора и медленно, вкусно сжевал.— Но если ты человек, зачем тебя съедать, спрашивается?

Черному Фармацевту такие повороты в рассуждениях были не по силам. Он разлил чай по стаканам и принялся вдыхать душистый пар. По комнате плыли запахи осенней ночной степи.

- С сахаром такой чай не пьют,— сказал он.— Его надо вливать в себя маленькими глотками, чтобы в желудке желтые цветы распускались. Хорошо-о!

- Супер!— подтвердил Маломёд без энтузиазма, он был сторонником более сытной пищи.— Я говорю, человека беречь надо, любить. А что у нас происходит? Апа-чество! Апачи учатся войне, раз! Им хочется драк, два! Орут, три! У меня в отряде 35 мальчишек и только один не апач, да и тот хуже всякого дикаря.

Голос Ашота Свистка, живущего в этом домике за тонкой дощатой стенкой, раздался так же ясно, как если бы физрук сидел с ними за столом.

- Кто такие апачи? Мелкий народ, из-за пригорка не видно. А кто такой товарищ Маломёд? Могучий человек, слушай!..

- Приходи к нам, Ашот,— не повышая голоса, пригласил Черный Фармацевт.— Чаю нальем. Целебного!

- Физрук пришел и сел за стол.

- Кто тебя обижает, дорогой?

- Он просто свихнутый, этот Гречко,— сказал Маломёд.— Я ко всем отношусь хорошо, но этого дылду видеть не могу.