Александр Пунченок - Пассажир дальнего плавания

Капитан, будто невзначай, прошелся два раза по спардеку. Все оглядывались на Александра Петровича, но каждый обязательно говорил Яшке что-нибудь.

Савелий Илларионович велел писать об успехах в школе, потом наклонился и сказал на ухо:

— А когда будешь вступать в комсомол, — смотри, чтобы к этому подготовился, чтобы духом прямой, честный, железный.

Поля всхлипнула и застегнула на яшкином пиджаке все пуговицы.

— Будь здоров! — Она ушла, даже забыв отдать Яшке что-то приготовленное для него.

Старший машинист Петров покачал головой:

— Надо же было…

И вдруг со спардека спустился капитан. Он подошел к Яшке, поглядел строго, но ничего не сказал. Верно, передумал. Поднялся обратно на спардек, погрозил оттуда пальцем и крикнул:

— Будешь знать!

А из катера донеслось:

— Скоро вы там?

Мальчика подтолкнули к штормтрапу. Дядя Миша с яшкиным багажом за плечами уже спускался вниз.

Остальное Яшка видел, как во сне. На мостике капитан выглядывал из двери рубки. Поля с Зиной махали платками. А пес Живучий просунул голову в клюз [51] Клюз — отверстие в борту для пропуска цепей и веревок. .

Катер пересекал рейд [52] Рейд — более или менее значительное водное пространство у берегов, представляющее собой удобную якорную стоянку для судов, закрытую от ветра и волнения. . Раскатисто стучал мотор, и сердце у Яшки колотилось часто-часто.

До самого берега никто не проронил ни слова. Смеркалось.

Яшка вышел из катера и, не оглядываясь, пошел вдоль плохо наезженной дороги. Он не знал, куда надо идти, хотел только одного — как можно скорее спрятаться куда-нибудь от этого шума волн, от приглушенных перестуков мотора, от «Большевика», стоящего близ берега, и даже от собственных мыслей…

Яшку догнали дядя Миша и незнакомый человек, должно быть зимовщик.

— Самолет, значит, будешь ждать? — спросил этот незнакомый.

Яшка ничего не ответил, — не до того ему было.

— Жди, жди, — зимовщик оставил Яшку в покое и повернулся к дяде Мише. — Мы вот дождались. Сразу три парохода.

Зимовщик оказался разговорчивым. Он без передышки рассказывал о здешнем житье-бытье; как строили баню и жилые дома, как в полярную ночь выезжали на собаках за триста километров по льду в море и как однажды в пургу такая научная партия, сбившись с пути, вышла обратно на берег чуть ли не за пятьсот километров от своей зимовки. Хорошо, что повстречались с охотниками. Они и вывели обессилевших людей к дому.

Яшка сначала плохо слушал зимовщика, а когда тот стал рассказывать про охоту на белых медведей, тут мальчик заинтересовался. Он сам охотился на белого медведя; конечно, интересно послушать, как охотились другие. Оказывается, один раз, тоже полярной ночью, здесь в бухте огромный медведь, почуяв запах кухни, зашел в сени, а в это время повар вынес в кладовую зажаренный окорок. В темных сенях он натолкнулся на медведя, но подумал, что это собака, и стал гладить ее. Показалось лишь повару, будто собака чересчур большая и толстая. Он повернул выключатель и при свете рассмотрел, кого гладил: рядом с ним стоял огромный медведь. Повар выронил окорок и потом долго не мог вспомнить, как выскочил из сеней. Поднял тревогу. Сбежались охотники. Трое, держа ружья наготове и крадучись, вошли в сени. То, что они увидели, рассердило их. Свора собак терзала брошенный окорок. Конечно, над поваром и посмеялись и поругали его, да не долго, пока не вошли в кухню. Там-то и увидели нахального гостя. Опрокинув мешок с сахарным песком, медведь старательно и не торопясь слизывал с половиц сладкие крупинки. Залпом из трех ружей его убили наповал. Повар зажарил потом два отличных окорока из туши этого медведя.

— Диковинная охота. Вы, наверное, давно здесь? — поинтересовался дядя Миша.

— Нынче, — сказал зимовщик, — второй месяц, а вообще уже две зимовки провел, по гидрологии [53] Гидрология — наука о воде во всех ее состояниях: жидком, твердом, газообразном. Гидрология моря — наука о море. я работаю.

Яшка смотрел на гидролога [54] Гидролог — специалист, занимающийся гидрологией. . Уж очень много он говорил, пожалуй, не меньше, чем Вася Томушкин, хотя совсем не так. Вася надувался, важничал, сыпал мудреными словами, а этот рассказывал просто и не повторял всё время «я» да «я». И чем-то он даже напоминал профессора Дроздова. Удивительные люди! Рассказывают о своих делах так, будто на всем свете нет ничего интересней и важней. Для Александра Николаевича — птицы, для докторши — огурцы, а для этого вот — какие-то течения, соленое море. О науке — гидрологии — Яшка услышал впервые. Что же получалось? Она, по рассказам зимовщика, была чуть ли не самой главной наукой. Кораблям без нее плавать невозможно. Электрическую станцию на реке тоже не построишь. И рыбы не поймаешь… Ну, это как сказать! Яшка без всякой гидрологии ловил рыбу — только держись. Верно, другие ребята не могли столько наловить, потому что Яшка и места знал, и повадки рыбьи, и какие где течения. Батя всему научил его. Стало быть, и Яшка гидролог. Чудно́!..