Лучано Мальмузи - Неандертальский мальчик и Кроманьонцы Веселые медведи

— Эй… этот похож на меня…

— А вон тот — на меня…

И вот каждый из Смеющихся Медведей находит своего близнеца. Трогает бороду, бакенбарды, брови, дабы удостовериться, что тот — настоящий.

Вдруг поднимается двойник Того-кто-вспоминает и, вне себя от волнения, начинает бормотать:

— Вначале была Ночь. Потом пришла Луна, мать всех ледниковых людей. Луна родила Росу и Ветер. От Росы родился Смеющийся Медведь, предок племени Смеющихся Медведей…

Наш Тот-кто-вспоминает, растроганный до глубины души, подхватывает:

— От Ветра родился Грустный Медведь, предок племени Грустных Медведей. От Грустного Медведя родился Волосатый Мамонт, от Волосатого Мамонта — Хромой Лось. От Хромого Лося — Серебряная Форелька…

— Брат! — кричит Тот-кто-вспоминает номер первый.

— Брат! — отвечает Тот-кто-вспоминает номер второй.

Они обнимаются.

Обнимаются все близнецы.

По всей деревне слышны всхлипывания, рыдания…

Но земля снова дрожит, и тогда Смеющиеся Медведи приходят в себя и улыбаются, хотя глаза у них на мокром месте и слезы текут по бородам.

Двойник папы Большая Рука хватает яичную скорлупу и бежит к Веселящей Воде.

— Пейте, братья! — радостно кричит он. — Это и ваш праздник!

— Спасибо, — благодарит наш дедушка Пузан, осушая скорлупу. — Ммм… очень вкусно!

— Угощайтесь, пожалуйста! — просит вторая мама Тигра.

Мы не заставляем себя упрашивать.

Красная жидкость такая сладкая, так легко проскальзывает в горло!

Смеющиеся Медведи усаживают нас у костра, предлагают рыбу, жаренную на углях, жаркое из черепахи, улиток, моллюсков и прочие лакомства.

У меня кружится голова.

Я поднимаю голову и смотрю на небо.

Звезды танцуют.

А Священная Гора, видя, что ее дети счастливы, мирно отдыхает.

Для нас, ребятишек, настали чудесные дни.

Сколько приключений!

Сколько нового открываем мы вместе с нашими близнецами!

Целыми днями шатаемся мы по острову, бродим по берегу, по лесу, по склонам Священной Горы; добираемся до кратера, откуда вырывается зловонное дыхание обитающего в ней Духа.

Вот это каникулы!

К тому же Смеющиеся Медведи, в отличие от нас, Грустных Медведей, не должны ломать себе голову насчет того, как добыть себе пищу.

В самом деле, в начале каждой луны они отправляются на рыбалку и каждый раз приносят потрясающий улов. Несколько дней едят свежую рыбу, потом переходят на вяленую и копченую.

— Но как вы это делаете? — сгорая от любопытства, спрашивает дедушка Пузан у своего близнеца. — Для нас, Грустных Медведей, рыбалка всегда заканчивается плачевно.

— Дело в том, что у нас есть замечательные помощники, — признается второй дедушка Пузан.

— Другое племя?

— Нет, нет… Послушай, если ты хочешь посмотреть, как мы ловим рыбу, почему бы тебе завтра не пойти с нами на берег?

И вот на следующее утро, спозаранку, мы следуем за рыбаками на почтительном расстоянии, чтобы как-нибудь не помешать.

— Странное дело: они не взяли остроги… — подмечает дяденька Бобер.

— Стванное дево: они и в воду не входят, — шамкает Беззубый Лось.

— Чего они ждут?! — недоумевает Разъяренный Бизон. — Что рыбы сами выскочат на берег?

В какой-то момент шаман Смеющихся Медведей достает из котомки большую раковину и дует в нее.

Над морем разносится пронзительный свист; по этому сигналу рыбаки хватают раковины и начинают ритмично стучать.

— Но… фто это они девают? Вовят выбу муфыкой?

— С ума посходили, — качает головой дедушка Пузан.

Через какое-то время колдун повторяет призыв.

Отклика нет.

Он свистит в третий раз.

— Вон, вон, глядите! — кричит Рысь.

Вдали, у самого горизонта, одна за другой выпрыгивают из воды большие рыбы.

Умник просматривает свою дубинку для записей, но Лисенок опережает его.

— Это дельфины, — объясняет он.

— Они вкусные, твои дельфины? — интересуется дяденька Пенек.

— Да нет же: дельфины и есть помощники в рыбной ловле.

— Рыбы… помогают… людям? — не верю я своим ушам.

— Не знаю, почему так происходит, — рассказывает Лисик, — но когда луна идет на ущерб, все дельфины ранним утром устремляются к берегу. И поднимают такой шум, что другие рыбы пугаются и пытаются уплыть от них, а деваться им некуда…