Экскурсия, во время которой отряд чуть было не заблудился, неожиданный исход футбольной встречи, жук в животе — все эти не связанные, Казалось бы, обстоятельства вдруг выстроились в одну загадочную цепочку и требовали расследования. И Броня не стала откладывать дела в долгий ящик.
За ужином, обходя один столик за другим, Броня пристально вглядывалась в ребячьи глаза. По мере того, как она приближалась, шум прекращался. Она наслаждалась мыслью, что за короткое время добилась авторитета не только у малышей, но и у старших ребят и даже у вожатых и воспитателей. Однако сегодняшний день считать своим педагогическим триумфом не приходилось, это надо самокритично признать, особенно этот футбол. Впрочем, он дал. ей ценный жизненный опыт — не браться за дело, в котором мало что понимаешь.
Как и следовало ожидать, Аля и Маля никуда не пропали. Они сидели за столиком, болтали ногами и жадно ели, заглядывая друг другу в тарелки и торопясь, будто участвовали в конкурсе «кто скорее съест». Совершенно очевидно, что обед, который Мария Осиповна доставила им в изолятор, был куда-то отнесен. Броня остановилась возле девочек, сняла свои новые (запасные) очки, подышала на них, потерла о локоть, надела и стала переводить глаза с одной на другую. Отец их — она уже успела узнать — был известный алтайский композитор, мать русская, преподавала в школе. Девочки были рослые, глаза узкие, горячие, волосы литые и блестящие. Броня любовалась их живыми, красивыми мордашками, стараясь определить, кто из них Аля, а кто Маля.
— Рядом с вами свободно? — спросила она.
— Бо-бодно? — переспросила одна из них с набитым ртом.
Другая поперхнулась и сделала большие глаза.
— Садитесь, — сказала первая, прожевав. Рот ее раскрылся в сияющей улыбке, зубы влажно блестели, девочка так и светилась счастьем, даже огляделась вокруг, чтобы убедиться, все ли видят, кто сидит за их столом.
— Я попрошу тебя, — сказала Броня, обращаясь к другой, не зная точно, кто из них Аля, а кто Маля, — я попрошу тебя, сходи на кухню и скажи, чтобы мне принесли ужин…
И хотя она обратилась к одной, вскочили обе. Сбивая стулья, девочки бросились к кухонному окошку и вот уже торопились обратно, неся каждая по тарелке гречневой каши с молоком.
Однако которая из них Аля, а которая Маля? Во всяком случае, первая чуть бойчее, ее нетрудно отличить: из-под пухлой губы торчит кривенький зубок, даже мешает губам сомкнуться. В ней что-то явно от мальчишки. Другая же скромнее и тише, зато сосредоточенней и наблюдательней. Видно, девочка догадывается, что Броня подсела к ним неспроста: может, уже знает, что они убегали от Марии Осиповны?
— Кому вторая порция? — спросила Броня.
— Вам.
— Думаете, справлюсь?
— Справитесь! — заверила бойкая, которую Броня прозвала «кривозубиком».
— А ты как думаешь? — обратилась она к другой, молчаливой.
И та осветилась улыбкой, вдруг обнаружив такой же кривенький зубок и на щеках такие же озорные ямочки, как у сестры. Интересно, различает ли их родная мать?
— Значит, справлюсь, считаете?
Сестры дружно взмахнули косичками.
— Однако мне хватит и одной тарелки, — решительно сказала Броня. — Мне ведь никто не помогает. В животе никто у меня не живет и есть не просит.
Девочки воровато переглянулись. Броня разделила кашу в две тарелки.
— Ешьте, — строго сказала она.
Сестры послушно стали есть, не поднимая глаз.
«Пожалуй, на сегодня хватит, — решила Броня. — Я узнаю, кому вы таскаете обеды. А сейчас оставлю вас в покое. Главное — мера. В воспитании детей нельзя переступать границы».
Броня мысленно сделала запись в блокноте: «Аля и Маля. Взять этих акселераток под особое наблюдение. Одна из них больше похожа на мальчика. Но вот которая? И не пугать их чрезмерной строгостью. Главное в педагогике — чувство меры». Записав это, она стала размышлять о влиянии личности воспитателя на ребенка. «Строгость — да. но далеко ли уедешь на одной строгости? Только в комбинации с юмором и теплотой строгость может дать нужный эффект…»
Броня поправила очки, заметив в гречневой каше что-то похожее на щепочку. Она сдвинула щепочку на сухой берег тарелки, незаметно сбросила вниз и продолжала есть как ни в чем не бывало. Она не обращала внимания на девочек и сделала вид, что не заметила, как сперва одна из них, доев кашу, тихонько выбралась из-за стола, а вслед за ней и другая, не успевшая доесть, — не могла же она задержаться и отстать от сестры.
Читать дальше