Александр Мирер - Субмарина «Голубой Кит»

— Гайдученко, погоди!

Катя оглянулась с недоброй улыбкой.

— Ты опять здесь?

— Ну… — сказал Митя, подражая Квадратику.

Мужественный тон не подействовал на Катю. Почти не поворачивая головы, она проговорила:

— Ты бы шел своей дорогой, Садов.

— Не пойду, — сказал Митя. — Ты чудеса фокусничаешь, а я своей дорогой должный ходить, да?

Катя повернулась кругом. Лицо у нее было такое, что Митя поежился, не ожидая хорошего.

— Должен ходить, должен!.. — приговаривала Катя, надвигаясь на мальчишку, как танк.

Митя живо отбежал на десять шагов, к углу дома.

— Шпионишь?! — грозно спросила Катя. — Выслеживаешь?! Все равно поймаю!

Садов потряс щеками. Нет, мол, не шпионю и не выслеживаю.

— Значит, просто так — прогуливаешься? — Она бросилась на Митю.

Он увернулся, забежал за будку с телефоном-автоматом. Катя — за ним. Он опять увернулся, вскочил в будку и стал держать дверь. Катя молча яростно дергала гремящую дверь.

Когда она просунула ботинок в щель, Митя сдался и завопил:

— Я не шпионил! Я фокус хотел узнать, иллюзион! Погоди-и!

Тут Катя вроде бы очнулась. Злые рыжие глаза стали опять серыми. Она рассмеялась. Громким, оскорбительным смехом. Садов утирал лоб и щеки, соображая, над чем она смеется? Он был уверен, что Катя на камнях репетировала иллюзионный номер, как он репетировал свои фокусы с монетами, картами и белыми мышами… Он не знал, что Катя вспомнила свои страхи: «Садов все видел, Садов все знает и растреплет по всей Дровне… Фокусник! Везде ему чудятся фокусы».

— Нет! — отрезала Катя. — Фирма секретов не выдает.

Она выдернула ботинок из-под двери и пошла было прочь, но нет! Катя не знала, что такое душа артиста. Настоящий артист должен быть готов на все ради искусства — вот как!

И артист Садов загородил дорогу Кате и воскликнул:

— Ты поступаешь, как человек из капиталистического мира, Гайдученко! Это не по-советски…

— Не правда!

— Правда! Зажимаешь. Разве не правда?!

Обвинение было очень серьезное. Приходилось объясняться, иначе получалось действительно не по-советски. Но как ему объяснишь?

— Пойми ты, чудак человек, это не мой секрет, — выкручивалась Катя. — Я дала слово никому не объяснять про этот… фокус. Иллюзион этот самый… А что ты называешь иллюзионом?

Митя, заискивая, объяснил, что фокусы можно показывать «чистые» — без приспособлений, ловкостью рук. А можно и при помощи приспособлений.

— Видела, как кролика вынимают из цилиндра с двойным дном?.. Не видела? Эх, ты!.. Вот цилиндр с двойным дном и есть приспособление для фокусов. Артист, который работает с таким цилиндром и прочими штуками, называется иллюзионистом, а фокусы с приспособлениями называют иллюзионом. Но секреты таких приспособлений берегут только капиталисты, так что если Катя не объяснит про свой фокус, то будет это не по-советски.

— Отстань! — мрачно перебила Катя. — Иллюзионщик…

Митя улыбался добродушно и растерянно. Ему казалось: вот он решится и приступит к Гайдученко с вопросом, и все получится замечательно. Она покажет «приспособление для исчезания», а он помчится домой и сделает себе такое же и даже еще лучше. Много лучше! У него есть друзья в ремесленном училище — помогут. Митя уже представлял себе покрывало, которого не видно на фоне речной воды. Серебристое, вроде палатки-серебрянки. Серебристое, отливающее, как спинка плотвички… Эх! Где только взять такой материал?

— Ну привет, Садов!

Расстроенный Митя не стал прощаться, а заложил руки в карманы и пошел рядом с Катей. А вдруг она применяла черный бархат или систему зеркал — испытанные приспособления иллюзионистов? Нет… Черный бархат годится только на фоне черного же бархата. Зеркало посреди реки не поставишь. Нет, нет! Конечно, серебрянка… Но какая? Вот вопрос.

— Ладно, — сказал Митя, — отстану. Сам попробую. Привет!

— Перемещаться? Вот чудак смешной! — вырвалось у Кати.

Вырвалось навязчивое слово. А слово-то не воробей. Действительно, раз вырвалось — не поймаешь!

Садов схватил ее за рукав.

— Куда перемещаться?!

— Ну пошли, расскажу, — сдалась Катя.

Так секрет наконец перестал быть секретом. Катя рассказала Мите о перемещениях. К Лене Пироговой она, конечно, не попала — добрый час они с Митей бродили по городку. Потрясенный Митя даже не задумался, почему доверили ему такую захватывающую тайну. Пожалуй, и сама рассказчица этого не знала. Может быть, надоело ей выкручиваться и изворачиваться — она была по натуре правдивым человеком и врала без удовольствия, по необходимости только. Может быть, замучила ее неизвестность — как быть с предупреждением Дювивье? Что она, Скупой рыцарь?