Пол Стюарт - Наследник пиратов

Он спрятался.

Уилфред Макферсон, путешественник-ученый и странствующий писатель, вышел из лесу. Недолго раздумывая, он запрыгнул в воздухоплавательный зимний экипаж — порядком износившийся за время продолжительных полетов, — завел мотор и отправился домой, в шумный портовый город Харбор Хайтс.

В окнах типографии той ночью горел свет. Тишину нарушал стук печатного станка. Элиот де Милль оторвался от овального окна и пересек кабинет. Там на противоположной стене висела черная штора.

Элиот потянул за веревку, привязанную к шторе, та отъехала в сторону и обнажила окно, проделанное в стене. Элиот де Милль вынул из-за уха карандаш, сунул его в рот и с удовольствием стал наблюдать за происходящим в соседней комнате.

— Я часами могу смотреть, как готовятся к обнародованию новые факты о жизни добрых горожан славного города Харбор Хайтса, — прошипел он. — И недобрых тоже.

За стеклом в огромном зале стояли четыре печатные машины, а вокруг них с тюбиками масла и чернил, с гаечными ключиками и губками суетились крошечные мохнатые существа. Другие Снежные Великаны разворачивали бумажные рулоны и засовывали уже ровные листы в печатные машины. Большая машина нарезала длинные листы в журнальном формате. Яркие лампы купали всю типографию и маленьких Снежных Великанов в золотом свете.

В дверь постучали. Элиот нехотя обернулся и рявкнул:

— Открыто!

В кабинет заскочил маленький пушистый работник и робко протянул хозяину свежий выпуск «Светлячкового вестника».

Элиот жадно выхватил из лап Снежного Великана журнал.

— Можешь идти, но если я найду хотя бы одну ошибку, никакой крыши целую неделю.

Снежный Великан скорбно кивнул и выскочил из кабинета.

Элиот де Милль опустился в высокое кресло, положил ноги на стол и уже погрузился в чтение, кегда почувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

Он обернулся. Две сотни маленьких глаз взирали на своего мучителя через окно в стене. Элиот отложил журнал, быстрым шагом пересек комнату и уставился на толпу Снежных Великанов.

— Всем за работу! — приказал он и задернул штору.

Вернувшись к столу, Элиот де Милль с головой ушел в свой журнал. Он глотал статью за статьей, упиваясь похвалами в адрес тех, кто щедро одаривал журнал, и гадостями обо всех остальных жителях Харбор Хайтса. Каждая страница пестрела скандалами, слухами и наветами, каждый заголовок призывал читателей сплетничать и делать доносы.

Элиот де Милль улыбнулся.

Как же он любил воровать чужие секреты и продавать их подороже! Это делало его таким могущественным, умным и выдающимся. Его счастье омрачала лишь одна маленькая деталь — он боялся и шагу ступить из института, дабы ни один торговец с площади не узнал его лица. Пока эти убогие лавки будут стоять на Светлячковой площади, не знать Элиоту покоя. Если правда выплывет наружу, не быть ему больше могущественным, умным и выдающимся. Нет, он снова станет маленьким, беспомощным и уязвимым, как когда-то.

Но Элиот де Милль этого не допустит.

Он снова встал и подошел к окну, глядящему на Светлячковую площадь.

— Скоро, — проговорил он. — Очень скоро я избавлюсь от своих врагов.

Жил-был когда-то на белом свете юный сын мясника по имени Элфи Спенгл. Каждый день он садился на велосипед и развозил сосиски (признанные лучшими в городе) в разные концы Харбор Хайтса. У велосипеда было одно большое колесо — сзади и одно маленькое — спереди. А еще к рулю была привязана большая плетеная корзинка с сосисками.

Элфи Спенгл ненавидел свой велосипед. Ехал тот очень медленно, а в гору поднимался вообще еле-еле. Но главное, дети, живущие в Верхнем городе и разъезжающие на дорогих сверкающих велосипедах без всяких корзинок и с одинаковыми колесами, смеялись над Элфи.