Пол Стюарт - Наследник пиратов

Хьюго снилось, что его замечательная кованая кровать пустила настоящие побеги с сочными молодыми листьями и спелыми фруктами. Он полз по этим побегам и уже хотел сорвать веточку черной смородины, как та превратилась в эрцгерцога Фердинанда.

Откуда ни возьмись, появился Диего Камомилло и предложил ему чашечку «Прощального чаю», который на проверку оказался соленой морской водой. Мимо проплыли Дейзи и Лили Нептун, за которыми гналась беззубая акула, Мина Делл протянула ему ковровые туфли, а Эдвард Ившем, облаченный в костюм из птичьих перьев, барабанил по одному из цветочных побегов волшебной палочкой. Хьюго надел ковровые туфли и понял, что они сделаны из теста. Эдвард все хотел ему что-то сказать, но Камомилло и Мина говорили так громко, что мальчик ничего не слышал, потом Эдвард превратился в чайку и стал с громкими криками клевать туфли Хьюго.

Хьюго открыл глаза. У подножия его кровати сидела настоящая чайка. Она громко закричала и захлопала крыльями.

Хьюго сел. На его кровати было полно птиц. Несколько голубых скворцов с ярко-желтыми глазами, по меньшей мере пять взъерошенных воробьев, пара чаек и почти на самой подушке толстый голубь. Окно в спальню было открыто, а на подоконнике стояла пустая коробка из-под пирога.

Птицы не оставили ни крошечки. Чайка снова закричала; Хьюго слез с кровати и подошел к окру.

«Как много желающих полакомиться, — сонно подумал он. — В Харбор Хайтсе и без Снежных Великанов полно сладкоежек».

Замахав руками, Хьюго не без труда выдворил пернатых гостей из спальни. Только толстый голубь так и остался сидеть у изголовья, насмешливо глядя на запыхавшегося мальчика.

— Улетай, глупая птица! — рассердился Хьюго. — У меня больше нет пирогов, слышишь?

Но голубь даже не пошевелился. Он лишь склонил голову набок и заворковал. И вдруг Хьюго заметил маленькую металлическую капсулу, привязанную к красной лапке. Хьюго протянул руку, щелкнул крошечным, как у браслета, замочком, и снял капсулу. Голубь не сопротивлялся, а лишь продолжал внимательно смотреть на мальчика.

Хьюго раскрутил капсулу и обнаружил внутри сложный вчетверо кусочек бумаги. На нем было написано:

Институт? Уж не тот ли это таинственный институт с накрепко закрытыми ставнями и надежно запертыми дверями, о котором он слышал так много горьких слов? Институт, издающий лживый, грязный журнал? У Хьюго голова пошла кру гом. Записка явно предназначалась не для его глаз. Если бы не пирог Лили, голубь никогда бы не залетел в это окно.

Так кому же оно адресовано? Был только один способ это выяснить.

Хьюго снова сложил бумажку, сунул ее в капсулу и пристегнул к голубиной лапке. Потом он сам отнес птицу к окошку и выпустил ее на свободу. Голубь расправил крылья и полетел в первых лучах рассветного солнца к кому-то, кто его очень ждал.

Воздухоплавательный зимний экипаж стоял наготове на крыше, но, в конце концов, отлет можно перенести на другой день. Мальчик с любопытством поглядел на темнеющий институт.

— В полночь, — прошептал он одними губами.

— Хьюго, дорогой, просыпайся, — раздался мелодичный голос Дейзи. — У нас на завтрак свежевыловленные жареные сардины!

Хьюго закрыл окно, торопливо надел матроску, широкие штаны и китель и, оставив зюйдвестку на кровати, сбежал вниз по лестнице.

— Хьюго, я погладила твою шерстяную одежду. — Лили отошла от жаркого очага, перед которым сушила свои роскошные янтарные волосы. — Разве в ней не теплее лететь над облаками.

— Я, пожалуй, еще немного задержусь здесь, — пояснил Хьюго, присаживаясь за большую бочку, служившую сестрам столом. — Если вы с Дейзи не будете против.