Евгений Титаренко - По законам войны

Попадались жестяные банки из-под консервов, пустые бутылки, попался даже старинный рубль, но все это не только не радовало, но, кажется, даже разочаровывало подтянутого штурмбанфюрера.

В поздних сумерках, когда наблюдать за Тимкой со стороны стало трудно, он разыскал его в первом большом гроте, где энергичные землекопы углубились уже по грудь в глинистое, щедро напичканное камнями дно пещеры. Поманил Тимку за собой.

— Что это ты ел такое? — поморщился штурмбанфюрер.

— Накрасился, да? — уточнил Тимка, вытирая ладошкой губы. — Волчьи ягоды пробовал!

— Эту гадость?

— Я знаю, что гадость, а попробовать хочется!

— Их тут, как стрижовых нор, я гляжу… — останавливаясь, проговорил штурмбанфюрер, — этих гротов. Не сосчитаешь.

— А папа так и называл их: «Стрижовые норы»! — согласился Тимка.

Штурмбанфюрер помедлил, глядя ему в глаза.

— А что, Тима, если ромбик в плане означает форму грота? Они же тут все разные…

Тимка не отвел от него голубых маминых глаз. Переспросил:

— Форму?.. Я такого не помню… Ну да, разные! Папа даже названия им давал. Но человеческие! Есть мамин грот, есть мой, а этот, большой, папа называл семейным!

Секунду — другую штурмбанфюрер думал о чем-то, не отрывая от его лица холодного, немигающего взгляда. И Тимка тоже смотрел на него, выжидая.

— Ладно, — заключил офицер. — Завтра как-нибудь планомерней займемся этим…

Копались почти до темноты.

Штурмбанфюрер велел прекратить работу, когда совсем стемнело и свет в пещерах мог привлечь со стороны моря ненужное внимание.

На корабль возвращались молча, занятые каждый своими думами.

Один Тимка был не прочь поболтать, но у его приятелей явно испортилось настроение. Тимка предпочел не трогать их.

Оцепление было снято, когда они поднимались на крестоносец, либо его сделали менее плотным, потому что вслед за матросами-рабочими на корабль вернулись шестнадцать матросов-автоматчиков.

Зато у трапа поставили на ночь двух часовых, и по одному- на баке, на корме. Уйти с корабля нормальным путем было практически невозможно. Да Тимка и не рассчитывал на это.

В лице штурмбанфюрера не мелькнуло даже следов приветливости при расставании. Он скользнул взглядом по Тимке, а на Шавырине задержал его.

Тимка понял этот взгляд и уже не каялся, что подслушивал их разговор с мостика. Если Шавырин должен встретиться со своим покровителем, для Тимки это будет первая и последняя возможность привести к завершению дерзко задуманное дело. Уже завтра отношение к нему на корабле будет иным…

— Ужинайте и спать… — сухо приказал штурмбанфюрер. — Вы же не спали прошлой ночью…

— Спасибо, — поблагодарил Тимка, хотя этого и не требовалось.

В каюте их ждал ужин. Ели без удовольствия, в натянутом молчании.

Шавырин был мрачен и не выдержал в конце концов:

— Тут пока облазишь все твои норы — месяца не хватит!

— Месяца хватит, — возразил Тимка. — Даже меньше. Почему вы решили?

Шавырин проворчал что-то невразумительное и принялся за чай. Вина ему на этот раз не дали. Тимка хотел съязвить по такому случаю, но вовремя одумался. А когда сопровождающий унес приборы, Тимка сообразил, что его одолевает дремота.

— Будем ложиться? — спросил Шавырина.

Ночь за иллюминатором, когда он глянул, на секунду отодвинув шторку, чернела такая, про какую говорят: «хоть глаз выколи» — хорошая, настоящая ночь. В ответ на его предложение Шавырин замялся.

— В гальюн сходить, что ли…

— Давайте сходим! — поддержал Тимка.

Сходили и возвратились вместе. Шавырин понял, что ему не улизнуть от Тимки, пока тот не уснет, и, открыв рундук, стал первым готовить постель. Тимка последовал его примеру.

Легли и погасили настольную лампу. Под потолком каюты замерцал синий плафон ночного освещения.

— Спокойной ночи! — пожелал Тимка, натягивая на себя одеяло, и повернулся лицом к переборке.

— Спокойной ночи… — глухо отозвался Шавырин.

Теперь главное было не уснуть. Штурмбанфюрер прав: они провели на ногах без малого сутки. Но Тимка не случайно провалялся весь вечер накануне.

Ощутимо бежали минуты. Одна, другая, пятая…

Никто не мог бы сказать, сколько их прошло всего, когда наконец Шавырин негромко позвал:

— Тимоха… Слышь?..

Тимка невнятно замычал в ответ, давая знать, что уснул не совсем, что надо еще подождать…

Он выгадывал время для Аси. Удастся или не удастся ей сделать первое из того, о чем просил он, — она должна уйти. Ей нельзя находиться рядом со скалами, когда начнет действовать он… Только бы она ушла…