Сэм Левеллин - Отчаянные Крошки

— Пусть его, — сказала Маргаритка. Она кивнула на детей. — Скажи, а кто вы такие?

— Это весьма печальная история, — сказал Эль Гусано. — Мы — Пропавшие Дети Нянягуа.

— Пропавшие?

— Ну, сами-то мы, конечно, знаем, где мы. Но правительство не знает. И наши родители тоже не знают.

— Ваши родители?

Эль Гусано кивнул;

— Моего отца зовут Эль Президенте Эль Реаль Банано. Была революция. Няни — ты ведь видела этих противных теток в мундирах — захватили страну, чтобы сделать ее безопасной, — это они так говорят. Но на самом-то деле они просто хотели власти. Они бросили в тюрьму моего отца и других членов правительства — родителей этих вот Пропавших Детей. Оставили только трех из правительства — это называется Хунта, они очень могущественные, и задача их — превращать идеи Нянь в законы.

— А ты от Нянь скрылся, — предположила Маргаритка.

— Для такого гения, как я, это было не сложно, — сказал Эль Гусано. — Мы спустились по сточным трубам и ушли под землю, а они, толстые, не смогли за нами пролезть. Про бункер мне рассказал отец, так что теперь нас тут восемьдесят человек. Мы следим за Нянями, стараемся не попадаться им на глаза, ползаем по трубам, а иногда спасаем хороших людей из лап Хунты.

— Ага, — сказала Маргаритка, предпочитавшая, чтобы люди вели себя несколько скромнее, чем Эль Гусано.

— И еще ставим ловушки, — продолжал Эль Гусано. — Случается, какую-нибудь ловим, но Няни — сильные, осторожные и подозрительные. А остальные ребята типа: «На фига нам неприятности».

— Летучая Няня! — догадалась Маргаритка. — Так это твоя работа?

Эль Гусано скромно пожал плечами.

— Блестящая, правда? — сказал он.

— Весьма остроумная, — сухо согласилась Маргаритка.

— В общем, мы намерены свергнуть Хунту, — сказал Эль Гусано. — Избавить страну от Нянь. Освободить наших родителей. Вернуть хорошее правительство, возглавляемое моим папой Эль Президенте Эль Реаль Банано, Народным Избранником. — Он пожал плечами. — Мы еще дети, хотя я, конечно, гений. Я всегда говорю остальным: пусть мы ползаем по трубам, но иногда через решетку люка мы видим луну. А остальные типа: «Мы обречены, и пища ужасная».

— Мужайся! — воскликнула Маргаритка. — Заключим сделку!

— Сделку?

— Мы отмоем вас и поможем вернуть родителей, а вы нам поможете вернуть Старшего Механика и ключ от корабля. Старшего Механика похитили…

— И еще папу, — добавила Примула.

— Да, и его тоже. Слушай, Гусано, что бы ты стал делать, чтобы отыскать пропавших людей в этой твоей стране?

— Я бы попросил меня. После чего я, Эль Гусано, провел бы расследование, которое закончилось бы, скорее всего, ошеломляющим успехом.

— Великолепно! — вскричала Маргаритка. — Так мы и поступим!

— Кстати, — сказала Примула. — Ты когда-нибудь слышал о какой-то там Великой?

Глаза у Эль Гусано расширились, рот открылся, а лицо под красочными разводами канализационной грязи побледнело.

— О Великой? — повторил он. — Э-э…

— Что-то не так?

Эль Гусано как будто хотел что-то сказать, но вместо этого ответил нервным смешком:

— Не так? Со мной?! Ничего подобного! Никогда не слышал о Великой. И слышать не хочу. А теперь вперед! К победе! Под предводительством Эль Гусано!

Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный) был в восторге от своей новой спальни. Там была кровать с балдахином, и тяжелый красный бархатный полог увенчивала чудесная блестящая коронка. Там были камин с углем и кресло-качалка перед камином. А еще там было очень много очень крупных людей в форменной одежде — они низко кланялись Старшому, забрали его мундир в стирку и выдали взамен великолепное одеяние: кто-то, быть может, счел бы его халатом, но Старшой-то знал, что на самом деле это Королевская Мантия. Где-то поблизости, по-видимому, был вулкан, а на второй завтрак — треска, хотя со вторым завтраком, кажется, возникли какие-то сложности — крупные люди что-то такое говорили. Типа какие-то хулиганы украли грузовик с продуктами, но Старший Механик был выше подобных мелочей.

Потому что важно было вот что: у Королевского Михаила был собственный маленький трончик перед камином, и вообще персонал относился к медведю с Подобающей Почтительностью. (Тут Старшой нажал Королевскому Михаилу на пузико, и Королевский Михаил сказал: «ТОПРЫЙ ФЕЧЕР, ФАШЕ КОРОЛЕФСКОЕ ФЫСОЧЕСТВО». — «Я тоже Тепя люплю!» — отозвался Старшой.)

И знакомый ласковый голос говорил Старшому: Ваше Королевское Высочество! Докушай свою рыбу треску, как ты кушал ее в Тресковом фьорде, и мы пойдем смотреть вулкан! Скооооро! А потом, когда соберешься, ты отдашь мне клюююч!