Крессида Коуэлл - Как перехитрить дракона

Обычно в этом негостеприимном проливе бушевали и море, и Злокоготь, Они кружили, поднимали водовороты и свирепо дрались друг с другом, Но сейчас узкая полоска морской воды замерзла, стала тихой и белой, как сама Смерть, и единственным напоминанием о Злокогте были кошмарные стоны, гудевшие в ушах, как головная боль, да смутная тень, которая медленно ворочалась подо льдом, будто грозовая туча.

— Пошли поскорее отсюда, — поежился Рыбьеног. — В Варварском Архипелаге полным-полно зловещих, мрачных мест, но это — САМОЕ зловещее и САМОЕ мрачное.

Не знаю, доводилось ли ВАМ когда-нибудь Охотиться-на-Лыжах-с-Луком-и-Стрелами, но должен вам сразу сказать, искусство это не из легких. Съехать на лыжах с горы — это само по себе не так-то просто, а ведь при этом надо еще и ПОДСТРЕЛИВАТЬ маленьких Полупятнистых Снегоступиков, существ мелких и проворных, как колибри.

Впридачу к обычным тяготам этого Зимнего Вида Спорта Рыбьеног был никуда не годным лыжником и жутким мазилой. Он мчался с горы, стараясь сохранить равновесие, и лук у него в руках вертелся, точно ветряная мельница. Впрочем, будь даже его руки неподвижны, как скалы, это вряд ли бы помогло, потому что он страдал ужасным косоглазием, и его глаза постоянно наезжали друг на друга точно так же, как лыжи. Так что, честно говоря, если Рыбьеногу иногда и удавалось ХОТЬ КУДА-НИБУДЬ попасть, то это выходило по чистой случайности. Вот и сейчас Рыбьеног, согнув колени, как будто сидел на унитазе, ринулся с горы, носки его лыж плугом сошлись внутрь, и на первой же кочке он полетел вверх тормашками.

Иккинг стояла на лыжах чуть лучше Рыбьенога, но в любом спорте важно не только мастерство, но и ЖЕЛАНИЕ, А желания у Иккинга не было ни малейшего. На самом деле ему очень нравились Полупятнистые Снегоступики, красивые птички небесно-синего цвета. Иккинг часто наблюдал за ними из окна. Они строили себе снежные гнезда, похожие на маленькие иглу.

Так что через полчаса Иккинг и Рыбьеног так и не подстрелили ни одной птички, хотя Полупятнистые Снегоступики сновали и прыгали вокруг, точно блохи на драконьей спине.

— Черт, черт, ЧЕРТ! — в сердцах вскричал Иккинг, в очередной раз промахнувшись.

Вся эта суета сильно забавляла Одноглаза.

— Интересные вы человечишки, — протянул он. — Никогда не встречал викингов вроде вас. Маленькие, задохленькие… На лыжах стоять не умеете. И охотиться не умеете. И даже орать вам не под силу.

— ДА отстань ты, — сердито огрызнулся Иккинг.

Тут Рыбьеног свалился в пятьдесят четвертый раз. Он с головы до ног вывалялся в снегу, промок до нитки и продрог до костей, и это отнюдь не улучшило его меткости. Вдобавок ко всему он, кажется, сильно простыл.

— НИЧЕГО у меня не выйдет! — стенал он. — НИЧЕГО! А-а-ап-чхи! Сопляк с Песьедухом небось уже перебили всю птичью популяцию архипелага, а мы не можем раздобыть ни одного жалкого Снегоступика! Ну почему эти гадкие птицы не могут постоять смирно хоть ДОЛЮ СЕКУНДЫ?

Иккинг помогал Рыбьеногу подняться в шестьдесят восьмой раз, как вдруг ему почудился раскатистый человеческий смех. Он доносился откуда-то издалека, снизу, из-за высокого сугроба, Облокотив Рыбьенога на палки и предупредив Беззубика, чтобы сидел тихо, Иккинг осторожно выглянул.

Там, в сотне метров ниже по склону, ему открылось зрелище, от которого у Иккинга по спине пробежал нехороший холодок.

Саблезубый Одноглаз выглянул из-за левого плеча Иккинга и мрачно заворчал. Шипы на его мускулистой спине встали дыбом, единственный глаз прищурился. Хвост с шипастым кончиком грозно задергался из стороны в сторону.

— Эти человечишшшки, — прошипел он, — эти человечишшшки хуже всех оссстальных…

— Что там такое? — поинтересовался Рыбьеног, утирая нос рукавом и держась за задницу, ноющую после частых падений.

— Истерики… — прошептал Иккинг. — Сникни…

Истериков было шестеро. Одетые в черное, они сидели на заснеженном склоне. Перед ними на земле лежали пять убитых оленей, на белом снегу ярко алела кровь. Истерики, похоже, присели позавтракать перед долгим возвращением в родную Деревню на другом берегу Пролива Торова Гнева. Они разложили небольшой костерок и руками запихивали в рот большие куски оленины. Лыжи, луки и стрелы были воткнуты в снег у них за спиной.