Крессида Коуэлл - Как перехитрить дракона

Оставшиеся двое мальчишек были гораздо мельче остальных и не проявляли таких бурных восторгов.

— Знаешь что? — пропыхтел Иккинг Кровожадный Карасик III, Надежда и Опора и Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов, когда сани угрожающе накренились и со страшным скрежетом, в вихре ледяных брызг проехались на одном полозе. — Хорошо, что я не успел поесть, а то плакал бы мой завтрак…

Иккинг Кровожадный Карасик III и будет героем нашего Правдивого Повествования, хотя, глядя на него, вы ни за что об этом не догадались бы. Он был маленький, рыжий и совсем-совсем ничем не примечательный.

Лучшим другом Иккинга был Рыбьеног: мальчик худенький, как щепка, и маленький, как фасолинка, страдающая астмой и косоглазием. Он почти не слышал приятеля, потому что, крепко зажмурившись, возносил молитвы Тору.

— Тор, прошу тебя, — взывал Рыбьеног. — Сделай так, чтобы мы остановились…

И, казалось, Тор был готов ответить на его молитву.

Сани на полном ходу приближались к высоченному черному обрыву, за которым начиналась Гостеприимная Территория, и явно не успевали затормозить вовремя…

— Рыбьеног, лучше не открывай глаз, — посоветовал Иккинг.

С громким "ТПРРРУУУУУ!" Брехун Крикливый натянул поводья и откинулся назад, приняв почти горизонтальное положение. Саблезубые Драконы взрыли лапами снег и резко остановились. Сани описали безумную дугу… вот-вот они врежутся в стену обрыва и разлетятся в щепки…

— АААААААА! — завопил Иккинг и тоже зажмурился.

Сани, заскрежетав, остановились. Иккинг несмело открыл глаза. Как ни странно, они были еще живы: черная стена обрыва грозно вздымалась в считанных сантиметрах от Иккинговской щеки.

— МОЛОДЦЫ — взревел Брехун, как ни в чем не бывало выбираясь из саней. — ЧЕГО РАССЕЛИСЬ, КАК НА ЗВАНОМ ПИРУ? А НУ, ВСТАТЬ СМИРНО, ЖАЛКИЕ ОШМЕТКИ МЫШИНОГО ДЕРЬМА!

Зевая и недовольно бурча себе пол нос, мальчишки распаковали лыжи, уложенные в санях, и привязали их к подошвам своих меховых сапог.

Ибо, раз уж викингов угораздило поселиться в краях, где шесть месяцев в году лежит СНЕГ, значит, каждый доблестный Воин должен уметь ходить НА ЛЫЖАХ не хуже, чем ПОД ПАРУСОМ.

Это был урок Лыжной-Охоты-с-Луком-и-Стрелами- Мальчишкам предстояло спуститься на лыжах с горы Негодяевки, самой высокой на Внутренних Островах, и по дороге подстрелить как можно больше Полу пятнистых Снегоступиков,

— Я добуду не меньше ПЯТИДЕСЯТИ, — заявил Сопляк Мордоворот, свирепый верзила с огромными волосатыми ноздрями. Над его губой топорщились усики, неприятно похожие на мохнатую гусеницу.

— МОЛЧАТЬ! — взревел Брехун Крикливый, щелкнув кнутом.

Тотчас же наступила мертвая тишина. Как ни странно, тяжеловооруженному сумасшедшему учителю шести с половиной футов ростом почти всегда удавалось привлечь к себе внимание класса.

— Я останусь здесь и буду сторожить сани, — проорал Брехун, — Когда доберетесь до гор, Охотничью Экспедицию возглавит Иккинг Кровожадный Карасик III.

Десятеро мальчишек застонали и, обернувшись, со злостью уставились на Иккинга, КАЖДЫЙ из них считал, что справился бы с ролью вожака ГОРАЗДО лучше этого заморыша.

Сопляк три года подряд выигрывал турнир по Бессмысленной Жестокости. Кабанчик умел ударом кулака разнести стул в щепки. Песьедух Тугодум рыгал так громко, что дрожали стекла в окнах.

И только Иккинг, маленький, худенький и абсолютно ничем не примечательный, не имел никаких лидерских качеств. Он виновато переминался с ноги на ногу, от этого лыжи его скрестились, и он упал.

— Ну почему главным ОПЯТЬ должен быть ИККИНГ?! — возмутился Сопляк Мордоворот,

— Потому что Иккинг — сын ВОЖДЯ и когда-нибудь, сохрани нас Тор, станет у нас ГЛАВНЫМ… — пояснил Брехун, помогая Иккингу подняться на ноги и волосатой ручищей отряхивая его от снега.

— Вопросы есть? — прогудел Брехун.

Рыбьеног поднял руку.

— Есть один маленький вопросик, сэр, — сказал он, — Каким образом мы вскарабкаемся на эту гору?

— Вы встанете НА ЛЫЖИ, и Саблезубые Драконы вас туда ВТАЩАТ, — пояснил Брехун. — Это займет каких-то полчаса…

Рыбьеног и Иккинг с сомнением поглядели на громадных белых тварей. Те, высунув языки и оскалив кинжально-острые зубы, кровожадно припали ко льду. Горящие как у кошек глаза взирали на мелких хозяев-человечишек с неприкрытой ненавистью.